Академик Фролов Иван Тимофеевич

XIV чтения (2014)

КОНФЕРЕНЦИИ

«ПРОБЛЕМА СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА (В СВЕТЕ НОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ)»

XIФРОЛОВСКИЕ ЧТЕНИЯ

К 85-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ АКАДЕМИКА И.Т.ФРОЛОВА

Открытие конференции – Акад.РАН А.А. Гусейнов Нравственное измерение человека.

Акад. РАН В.С. Степин Трансгуманизм и проблема социальных рисков.

Акад. РАН В.А. Лекторский Можно ли и нужно ли улучшать человека?

Д.ф.н. В.Г. Федотова Есть ли предел техническому совершенствованию: вопросы к обществу.

Чл.-корр. РАН Б.Г. Юдин И.Т. Фролов об этике познания и

совершенствования человека.

Проф. Ань Цинянь (Китай) Человек в глобальном мире и конфуцианство.

Д.ф.н. П.Д. Тищенко Об идолах и идеалах биотехнологического совершенствования человека.

Д.ф.н. П.С. Гуревич Редукционизм как соблазн наук о человеке.

Д.псих.н. Б.С. Братусь Новые технологии как препятствие развитию личности.

Д.псих.н. А.Ш. Тхостов Трансформация высших психических функций в условиях информационного общества.

Д.ф.н. С.Н. Корсаков И.Т. Фролов о проблеме совершенствования человека.

Д.ф.н. В.И. Аршинов Трансформативная антропология в контексте сложности.

Д.ф.н. И.К. Лисеев Философские основания формирования биотехнологий совершенствования человека (история и современность).

К.ф.н. В.П. Веряскина Как возможен совершенный человек?

Д.ф.н. В.А. Луков Перспективы молодежи в свете биосоциологии.

Д.ф.н. Э.М. Спирова Понятие «души» в трактовке наук о человеке.

Д.ф.н. Е.Н. Гнатик Совершенствование человека: тенденции и ориентиры образования в эпоху прогресса технонау

ПРОБЛЕМА СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА

25 ноября 2014 г. в Институте философии РАН прошли XIV Чтения, посвящённые памяти выдающегося русского философа академика Ивана Тимофеевича Фролова(1929–1999). Тема Чтений: «Проблема совершенствования человека в свете новых технологий».

Фроловские чтения этого года – юбилейные. В 2014 г. исполнилось 85-лет со дня рождения И.Т. Фролова.

Тон чтениям задал показанный на конференции документальный фильм «Институт человека», снятый на Центральном телевидении в 1986 г. В фильме тогда участвовали крупные учёные, деятели литературы и искусства – академики О.Г. Газенко, П.В. Симонов, известный режиссер А.А. Салтыков, поэтесса Б.А. Ахмадуллина. В ходе встречи в Доме Горького, они обсуждали перспективу создания Института человека. «Круглый стол» вёл академик И.Т. Фролов. Мысли, высказанные им почти тридцать лет назад, оказались поразительно актуальными и созвучными теме нынешних Чтений. В особенности это касается положения о том, что различные физиологические и духовные процессы глубоко взаимосвязаны в человеке, и что мы ещё далеки от понимания характера этих взаимосвязей, а поэтому должны быть очень осторожны в своих технологических экспериментах.

Открыл конференцию акад. А.А. Гусейнов. Он подчеркнул роль И.Т. Фролова в нашей философии, актуальность его идей в наше время. А.А. Гусейнов заметил, что сегодня, когда нет уже ни Института человека, ни Отдела комплексных проблем изучения человека, Фроловские чтения выполняют важную роль неформального объединения исследователей из самых разных сфер знания, занимающихся проблемой человека.

Акад. В.С. Степинпосвятил свой доклад весьма острой теме трансгуманизма. В.С. Степин проанализировал программные документы трансгуманистов, известные проекты, вроде проекта «Россия – 2045». В частности, его внимание привлекла идея «записи» содержания сознания личности на электронные носители и возможные этические издержки, с этим связанные. В итоге докладчик сделал вывод, что степень рисков, связанная с подобными проектами гораздо выше прокламируемых их авторами «благ». «Совершенствование» человека по «проектам» трансгуманистов может легко обернуться его самоуничтожением.

Об опасности проектов технологического «совершенствования» человека без учета этических, нравственных проблем говорила в своем ярком выступлении «Есть ли предел техническому совершенствованию: вопросы к обществу» д.ф.н. В.Г. Федотова, которая привела новые примеры попыток вмешательства в природу человека с целью её «улучшения». В.Г. Федотова подчеркнула прозорливость И.Т. Фролова, который еще тридцать лет назад ставил этико-гуманистические проблемы изменения природы человека.

Член.-корр. РАН Б.Г. Юдин рассказал о существующих в современной биоэтике подходах к проблеме совершенствования человека (от трансгуманистов до биоконсерваторов) и о тех практических шагах, которые предпринимаются в современной технонауке по усилению способностей и возможностей человека. В частности, он говорил о феномене «человека на чипе», когда по желанию клиента в его тело вживляется электронный чип, в связи с чем экспериментаторы и их объект ожидают роста ментальных способностей такого «усовершенствованного» человека.

В докладе д.ф.н. П.Д. Тищенко «Об идолах и идеалах биотехнологического совершенствования человека» докладчик поставил вопрос о ложности или истинности, о философской, научной и нравственной обоснованности тех идеальных проекций в будущее, во имя которых авторы трансгуманистических проектов собираются «переделывать» человека.

С большим интересом участники конференции выслушали проф. Ань Циняня из КНР, специально прилетевшего на нашу конференцию. Ань Цинянь в своем докладе «Человек в глобальном мире и конфуцианство» высоко оценил роль И.Т. Фролова в формировании подходов современных китайских философов к проблеме человека. Он объективно рассказал о тенденциях в современной китайской философии. В 1980-е гг. наибольший интерес в Китае вызывали ранние работы Маркса и произведения советских неомарксистов (Э.В. Ильенкова, Б.М. Кедрова, П.В. Копнина, И.Т. Фролова), а в 1990-е гг. – произведения западных философов, что было связано с «политикой открытости», провозглашенной в Китае. Сегодня главный тренд китайской философии обращение к её собственной истории. В конфуцианстве китайские философы ищут ответы на вызовы глобального мира: как соблюсти меру нравственности и справедливости при развитии промышленных и информационных технологий, как не «взорвать» общество изнутри и не навредить будущему человека. Негативный опыт промышленной цивилизации Запада и развал СССР – предмет серьёзных размышлений китайских философов.

Проф. П.С. Гуревичв своём докладе «Редукционизм как соблазн наук о человеке» рассмотрел возможности методологии редукционизма в современных науках о человеке. Несмотря на успехи генетики и нейро-наук, связанные именно с применением методологии редукционизма, с анализом поведения отдельных генов и нейронов, учёные не обладают достаточными знаниями о внутренних процессах в мозге, чтобы точно сказать, как сознание возникает из электрической и химической активности нейронов. Объём сведений, получаемых науками, стремительно растёт, но это не подвигает нас к постижению целостных феноменов человеческой самости и сознания. В этих условиях последовательные редукционисты вообще предлагают избавиться от таких «абстракций» как психика или сознание. Новая кризисная ситуация в познании человека, обнаружение сложных взаимозависимостей химических, физиологических и психических процессов в человеческой телесности, свидетельствует о необходимости выработки комплексных подходов к изучению человека.

Проф.В.И. Аршинов выступил с докладом «Трансформативная антропология в контексте сложности». В ходе выступления, подчеркивая роль понятия «сложности» в современной антропологии, он вступил в позитивную дискуссию с проф. П.С. Гуревичем о роли редукционизма в науках о человеке.

Д.ф.н.И.К. Лисеев в своем докладе «Философские основания формирования биотехнологий совершенствования человека (история и современность)» напомнил, что первый «круглый стол» по этике генетики И.Т. Фролов провёл в «Вопросах философии» ещё в 1970 г. Докладчик высоко оценил тот интеллектуальный импульс, который был связан с этой первой дискуссией. Далее И.К. Лисеев остановился на текстах трансгуманистов. Он справедливо заметил, что эти «теоретики» не имеют права использовать благородное понятие «гуманизма». Со ссылками на документы он показал неизбежность намеренного расслоения человечества на господ и рабов при реализации трансгуанистических проектов. Закончил свой доклад И.К. Лисеев прекрасными стихами Н.А. Заболоцкого, вселяющими надежду на естественное совершенствование того человека, которого создала природа.

Д.психол.н.А.Ш. Тхостов в своем докладе «Трансформация высших психических функций в условиях информационного общества» осветил новые тенденции в понимании формирования высших психических функций, проявившиеся в современном информационном обществе. Особый интерес вызвали слова докладчика о пересмотре в западной психологии отношения к теориям развития ребёнка Б. Спока. Б. Спок призывал не пеленать ребёнка, с рождения приучая его к свободе. Теперь же считается, что необходимо жёстко задавать ребёнку рамки развития, начиная с пеленания. Тогда индивид будет проникаться чувством ответственности, быстрее сформируется его «Я».

Доклад д.ф.н. Е.Н. Гнатик был посвящён педагогическим сюжетам: тенденциям и ориентирам образования в эпоху прогресса технонауки.

К.ф.н.В.П. Веряскина рассказала о своих исследованиях проблемы «совершенного человека». В условиях современного «расколотого» мира всё большую популярность приобретают идеи постчеловека, которые озвучивал ещё Ницше. В результате «совершенствование» человека превращается в отказ от человеческого в человеке. Сложность совершенствования человека в сегодняшних условиях в том, что системы ценностей релятивированы, и это блокирует мобилизацию духовных усилий на совершенствование.

Д.ф.н.Э.М. Спирова посвятила свой доклад понятию души. Как известно, в бихевиористских версиях психологии само понятие души подчас теряет право на существование. Редукционисты убеждены в том, что в ближайшее время удастся с помощью нейронауки отыскать в мозге все зоны, которые непосредственно отвечают за мыслительные и эмоциональные реакции. Так, по их мнению, понятие души станет излишним. В информационном обществе произошло едва ли не полное вытеснение понятия «души». Здесь все имеет количественные показатели. Человек оценивается теперь не по критериям морали или мудрости. Предполагается, что один индивид отличается от другого объемом принятой информации. Чисто информационный подход к понятию души не ухватывает его глубинный смысл. 

Д.ф.н.С.Н. Корсаков подчеркнул роль комплексного подхода И.Т. Фролова к проблеме совершенствования человека. И.Т. Фролов считал, что изучать человека надо в единстве научного, социального и нравственно-гуманистического аспектов. Поэтому в комплексном изучении человека им были выделены природная, социальная и духовная стороны. Сначала И.Т. Фролов реабилитировал природно-биологическое начало в человеке, и со ссылками на Маркса и Энгельса показал, что человеческую природу нельзя игнорировать при объяснении поведения человека. Затем он наряду с биологическим и социальным измерениями человека постулировал духовное измерение. Тем самым И.Т. Фролов восстанавливал классическую философскую традицию понимания человека, идущую от античности и христианства.

В рамках Чтений прошла презентация двух новых книг. Одна из них – «Новое в науках о человеке», создана по материалам прошлогодних Чтений. Другая – новая монография проф. С.А. Пастушного «Теоретические основания философского творчества И.Т. Фролова. Философия биологии и научный гуманизм», в которой автор исследует единое философское основание целостности многогранного и многоаспектного философского наследия И.Т. Фролова.

Фроловские чтения вновь показали, что выдвинутые И.Т. Фроловым гуманистические идеи приобретают в век технонауки и «конструирования» человека всё большую актуальность. Эти идеи вызывают живой интерес у представителей самых разных наук. Поэтому разговор на чтениях получился действительно комплексным и междисциплинарным.

 Г.Л. Белкина, М.И. Фролова

В.С. Степин

Трансгуманизм и проблема социальных рисков.

«Существует некий трагический парадокс современной научно-технической цивилизации: над человеком нависла смертельная угроза самоуничтожения, он может в любой момент исчезнуть с лика Земли, что будет противоестественно  для человека разумного. С другой стороны, человек сам, своим разумом создал эту противоестественную ситуацию, а теперь начинает все острее осознавать необходимость «высокого соприкосновения» разума с самим  собой, разума, соединенного с гуманностью, т.е. необходимость мудрости.Человек все больше начинает обращаться к себе самому, становиться не только субъектом, но и главным объектом познания[1].

Этот фрагмент из статьи И.Т. Фролова, написанной 30 лет назад, мог бы служить эпиграфом ко многим и многим работам сегодняшних дней. Проблемы, сформулированные И.Т. Фроловым, в наше время приобрели особую актуальность.

Современная цивилизация как «общество риска»

Сегодня цивилизация вошла в эпоху новых  радикальных перемен. Эти перемены охватывают все основные сферы социальной жизни.

Причем, в отличие от предыдущих эпох, они протекают в   ускоряющемся темпе. Мир меняется буквально на наших глазах. Информационные технологии изменили социальную жизнь вплоть до политики, которая сейчас не может обойтись без того, чтобы  не отреагировать на интернет и другие  социальные процессы, порожденные внедрением новых информационных  технологий. Проблематизируется демократия, о которой говорили, что при  всех ее недостатках – это лучшая форма правления, которую изобрело человечество. Но в  условиях современных информационных технологий она деформируется. Возникают  новые возможности  манипулирования сознанием людей.Человек, который делает выбор, допустим, идет голосовать, участвует в референдуме, или участвует в протестах, будучи убежденным, что делает это искренне, на самом  деле может быть   предварительно  запрограммирован современной системой информационного воздействия на сознание и подсознание людей.

Социальные перемены происходят в глобальном масштабе. В процессе этих изменений усложняется структура общества. Возникают новые социальные институты и  типы социальных взаимодействий.

Глобализация по-новому организует взаимовлияние различных обществ и культур. Все эти процессы протекают на фоне обостряющихся глобальных кризисов, которые изначально придали рискам невиданные ранее масштабы негативных последствий для всего человечества.

Анализ всех этих процессов предполагает особое видение социальной динамики, которое определяет методологический ракурс исследования рисков. Такого рода видение основано на понимании общества как сложной исторически развивающейся системы. В общих чертах этот подход принимается практически всеми исследователями современных социальных процессов. Но важно конкретизировать данный подход, уточнить, что понимается под сложностью и саморазвитием.

Cреди различных типов систем, которые осваивало человечество в познании и практике, саморазвивающиеся системы обладают высшей степенью сложности. Они являются принципиально процессуальными объектами. При этом нужно различать две их стадии: устойчивых состояний и  перехода от одного типа устойчивости к другому. Устойчивые состояния системы – это состояния гомеостазиса, саморегуляции системы.

Сложные системы являются открытыми по отношению к среде. Они воспроизводятся благодаря обмену веществом, энергией и информацией с внешней средой. Их устойчивые состояния являются инвариантом постоянно протекающих в них изменений, результатом действия прямых и обратных связей, стабилизирующих систему. Но есть еще одна характеристика процессуальности саморазвивающихся систем. Они периодически проходят стадию качественных преобразований, когда от одного типа гомеостазиса система может перейти к другому, более сложному типу. Это –  стадия фазового перехода. Она характеризуется неустойчивостью системы и описывается в синергетике в терминах динамического хаоса. На этой стадии в точках бифуркации возникает несколько возможных сценариев развития системы. Их конечное множество. Они обусловлены как характером внешней среды, так и предшествующей эволюцией системы.

Саморазвивающиеся системы иерархичны. Они способны порождать в ходе развития новые уровни,  которые начинают воздействовать на ранее сложившиеся,  изменяя композицию их элементов, и организуя  их в новую целостность. 

Становление нового уровня системной организации связано с формированием странных аттракторов, которые втягивают систему в определенное русло, когда начинают изменяться вероятности возникновения определенных «конечных» состояний, и на заключительных стадиях формирования нового уровня изменение системы протекает в режиме с обострением[2].

Таким путем осуществляется переход от предыдущего гомеостазиса к новому типу саморегуляции усложняющейся системы. Параметры порядка в процессе саморазвития изменяются с появлением каждого нового уровня организации системы. Усложнение системы сопровождается ее дифференциацией. В ней возникают новые виды подсистем с массовыми кооперативными взаимодействиями элементами.

Все эти особенности саморазвивающихся систем заставляют по-новому рассматривать деятельность с такими  системами. Она уже не является только внешним воздействием на системуно интегрируется в  нее в  качестве особого компонента, определяя возможные пути  ее развития.

В условиях неустойчивости деятельность активизирует один из возможных сценариев развития системы, порождая странные аттракторы, которые втягивают систему в определенное русло дальнейших перемен.

Неустойчивости, возникающие в ходе развития сложных систем, обретают особый смысл, когда речь идет о системах, включающих человека в качестве компонента. Биосфера, общество в целом, его отдельные подсистемы (сферы технологий, экономики, политики, культуры) в своих изменениях предстают как сложные развивающиеся, человекоразмерные системы.

В спектре возможных сценариев их развития есть и такие сценарии, которые приводят к деградации и разрушению системы. Возможности такого рода сценариев предстают как зоны повышенного риска. В современную эпоху факторами риска становятся даже те процессы, которые в предыдущие эпохи воспринимались как исключительно позитивные для человека, улучшающие качество его жизни. В первую очередь, это относится к сфере научно-технического прогресса.

В этой сфере сложные развивающиеся системы сегодня становятся главными объектами познавательного и практического освоения. К ним принадлежат все биологические и все социальные объекты, рассматриваемые с учетом их эволюции, объекты современных конвергентных технологий (нано-био-информационные и когнитивные технологии), в том числе самопрограммирующие роботы, объекты генетической инженерии, развивающиеся компьютерные сети, включая Интернет. Внедрение этого типа технологических инноваций открывает не только позитивные перспективы для человечества, но и обозначает новые зоны риска.

В этой связи особую роль начинает играть возникший в конце ХХ в. институт социально-этической экспертизы научно-технологических программ и проектов[3]. Такого рода экспертизы в свою очередь активизировали специальную область исследования, посвященную социальной оценке техники и технологий. Например, в Германии такие исследования проводятся в ряде Национальных научных центров, финансируемых государством, а также крупными негосударственными фирмами. При правительстве ФРГ функционирует специальный координирующий орган социальной оценки новых технологий.

Анализ возможных социальных последствий новых технологий, их влияние на социальную и природную среду человеческого обитания стимулировал возникновение новых и перспективных форм технологического проектирования. В качестве объекта проектирования в них уже выступает не сама по себе технология, а более сложный комплекс – технология, плюс экосистема, в которую она будет внедрена, плюс социокультурная среда, принимающая новую технологию – и все  это рассматривается как целостная, саморазвивающаяся, человекоразмерная система.

Особая сфера социальных рисков обозначилась также в современной мировой экономике. Новые технологии выступают неотъемлемым компонентом экономического роста в развитых странах. Но часто технологическими рисками пренебрегают в погоне за прибылью и стремлением обеспечить рост ВВП. Однако, это только один из аспектов тех рисков, которые стимулирует современная организация экономики в расширяющихся масштабах мирового рынка.

Основным принципом, определяющим экономический рост в странах высокого потребления,  выступает принцип «чем больше мы потребляем, тем это лучше для экономики». Потребление создает спрос, спрос стимулирует производство. Экономический рост повышает качество жизни. Однако,  эти, казалось бы, очевидные истины, известный футуролог Эрвин Ласло считает истоком обострения глобальных кризисов.

Еще в середине прошлого столетия пропагандист свободного рынка Виктор Лебов обозначил стратегию будущего потребительского общества – приучить людей заменять вещи на более модные, быстрее изнашивать и выбрасывать их, с тем, чтобы повышать спрос. Современная реклама реализует эту установку в возрастающих масштабах. Более того, наметилась тенденция в самом производстве упрощать технологию и выпускать вещи массового спроса боле дешевые, но быстро теряющие свое качество в процессе потребления.

Стандарты растущего потребления, реализованные в развитых странах Запада, стали образцом для других стран, включенных в экономику мирового рынка. Но уже подсчитано, что если сегодня все человечество перевести на  уровень потребления США,  то известные разведанные энергоресурсы будут исчерпаны в течение жизни одного поколения, а загрязнение среды достигнет катастрофического уровня.

Все современные технологические и экономические риски прямо сопрягаются с экологическими проблемами. Их, так или иначе, следует оценивать в аспекте обострения глобального экологического кризиса. О нем уже сказано немало. Но больше волнуют людей риски, приводящие к локальным экологическим кризисам (Чернобыль, Фукусима). Что же касается глобальных  последствий, то практически, когда речь идет об изменении стратегии экономического роста, утвердившейся в потребительских обществах, действия, направленные на ограничения антропологического давления на биосферу, пока не воспринимаются как приоритетные.

Политика большинства государств нацелена на обеспечение экономического роста и расширение контроля над ресурсами, необходимыми для  этого роста.

Многие процессы современной мировой политики – локальные войны последних десятилетий (Сербия, две иракских войны, Афганистан, Ливия, разжигание гражданской войны в Сирии), «цветные» революции – были инициированы стремлением утвердить контроль США и НАТО над регионами либо богатыми ресурсами, либо имеющими значение для последующего доминирования в процессах глобализации и будущих возможностей контроля над ресурсами планеты.

Очевидно, что расширяющаяся  практика организации локальных конфликтов в условиях обладания ядерным оружием уже ряда стран, увеличивает опасности глобальной ядерной катастрофы.

Локальные кризисы современной эпохи синергетически усиливают друг друга и обостряют глобальные кризисы. Технологические, политические, экономические, экологические кризисы переплетаются, и в центре их переплетения находится человек.

Сегодня, когда говорят о глобальных кризисах, в качестве главных выделяют связанные между собой экологический и антропологический кризисы. Антропологический кризис имеет несколько измерений. Проблемы самоидентификации в изменчивой социальной среде, проблемы отчуждения, когда порожденные человеком состояния общественной жизни становятся не подвластными его контролю, были и на предшествующих стадиях развития. Но сегодня они обрели качественно новый характер и сопрягаются с новыми рисками, связанными с возможностями изменения самой биологической основы человеческого существования. Новые технологии открывают возможности таких генетических изменений человека, которые могут усиливать те или иные психофизиологические и физические функции человеческого организма. Но здесь возникают особые риски. Они не ограничены только биологическими аспектами, а затрагивают также глубинные основы социальной жизни людей. Их следует выявлять и анализировать в системе междисциплинарного научного дискурса.

Риски носят не только субъективный характер, детерминированный безответственностью человеческого поведения. В таких сложных системах, которыми является общество и  его взаимосвязи и биосферой Земли, риски объективно возникают на каждом качественно новом этапе такого взаимодействия.

Научно-технологический прогресс и идеи трансгуманизма

Развитие современных технологий и, прежде всего перспективы НБИК – технологий (нано, — био, — информационные и когнитивные технологии) создают новые возможности совершенствования человека и значительного продления  его жизни (от лечения ряда наследственных заболеваний, до создания искусственных органов и внедрения в мозг чипов, рассчитанное на   резкое улучшение ряда жизненных функций). Прогнозы развития технологий XXI века обозначают перспективу радикального изменения человеческой  жизни[4]. Так, к середине века прогнозируется массовое изготовление и продажа «запчастей» человеческого тела (костей, хрящей, мышц, печени, почек, отдельных сосудов, легких, сердца и т.д.).Отмечается, что выращивание человеческих органов будет дополнено новыми технологиями, замедляющими старение клеток. Все это обеспечит продление жизни в разы, по сравнению с современными состояниями.

Высказываются прогнозы о киборгизации людей, к чему приведут генетические модификации человеческого тела в сочетании с внедрением многообразных чипов. Предполагается, что такого рода изменении я человека позволят ему более гармонично строить отношения с разумным и роботами, которые к концу века повсеместно войдут в повседневную жизнь.

Предсказания такого рода выглядят фантастически, но они достаточно правдоподобны, если учитывать возможности дальнейшего прогресса НБИК-   технологий. К этому следует добавить широко обсуждаемые возможности компьютерного моделирования различных состояний и функций человеческого сознания. Высказывается предположение о возможном переносе на компьютерные носители  полной информации о личности, что интерпретируется как достижение человеком «кибернетического бессмертия».

Во всех этих прогностических оценках акцентируется идея качественного изменения человека и перехода к сверхчеловеческому бытию мыслящего разума как особой стадии космической эволюции[5]. Постчеловек (сверхчеловек) провозглашается в качестве идеала, репрезентирующего новое понимание ценностей и целей человеческой истории.

 Сама по себе идея, согласно которой мыслящий разум может возникнуть и функционировать на материальных структурах отличных от человеческой, в принципе не нова. Она корреспондирует с представлениями о космической эволюции, включающей идею многообразия сценариев развития в каждом из фазовых переходов к новому уровню организации Метагалактики (от Большого взрыва до развития социума).  Представление о неантропоморфном разуме стимулировало многочисленные произведения научной фантастики, в том числе и такие шедевры этого жанра литературы, как «Солярис» С. Лема. В качестве научной проблематики  эта идея получила новый импульс в середине прошлого столетия в связи с  бурным развитием кибернетики, генетики, семиотики и  теории систем.

Особый резонанс в общественном мнении конца 50-х –  начала 60-х годов ХХ в. вызывала проблема искусственного интеллекта. Вопрос: может ли машина мыслить? обсуждался не только на многочисленных научных семинарах и   в дискуссиях, но и на страницах газет и литературных журналов. Спорили «физики» и «лирики». Я, в те годы молодой кандидат наук, тоже участвовал в этих дискуссиях и отстаивал точку зрения, что человеческий разум является не последним и  высшим продуктом космической эволюции, а переходной формой  к более  совершенной ступени разумной жизни.  Я приводил следующие аргументы.

Биологический субстрат человеческого разума несовершенен. Его воспроизводство предполагает длинные трофические цепи, основанные на усвоении солнечной энергии. Ее вначале усваивают растения, травоядные животные поедают растения, хищники поедают травоядных, мы употребляем в пищу растения и животных и только так усваиваем энергию, необходимую для нашего организма. Более совершенное мыслящее существо могло бы непосредственно получать энергию от солнца. Оно могло бы свободно путешествовать в космосе, не воссоздавая в космическом корабле условия земной жизни.

Далее, у человека намного меньшая по сравнению с ЭВМ скорость передачи информационных сигналов. Мыслящее существо, которое бы значительно повысило скорость обработки информации, получило бы огромные преимущества и новые возможности взаимодействия с природой.

Наконец, при обсуждении проблемы биологической организации человека, я использовал идеи Артура Кестлера, который в своих работах середины прошлого столетия рассматривал человека как «ошибку эволюции». Кестлер обратил внимание на отсутствие у человека генетической программы, резко ограничивающей убийство особей своего вида (такая программа есть у большинства животных). При наличии этой программы история человечества была бы иной: не было бы  человеческих жертвоприношений, массовых казней и пыток, кровопролитных войн. Кестлер отмечал также, что плохо сбалансированы три основные эволюционно возникшие подсистемы человеческого мозга – подкорка (от пресмыкающихся), древняя кора (от млекопитающихся) и новая кора, обеспечивающая высшие психические функции человека. Он использовал такой образ: когда на операционном столе лежит человек, то это одновременно крокодил, лошадь и человек. Ускоренная цефализация, сформировавшая новую кору, согласно Кестлеру, не обеспечила необходимого системного согласования трех подсистем мозга, что является истоком иррациональных поступков, взрывов агрессивности, эмоциональной внушаемости человека, открывающей пути к манипуляциям его сознанием.

Все эти идеи о несовершенстве человека как мыслящей субстанции были для меня основанием вывода о том, что человек, будучи результатом естественной эволюции, является только «первым поколением» мыслящих существ. Но затем, уже благодаря развитию человеческой деятельности может возникнуть второе поколение, более совершенное, чем человечество. В создании этого поколения и состоит особая роль человека в космической эволюции.

В те годы  эти идеи мне  казались привлекательными, но затем, по мере накопления знаний и жизненного опыта, я стал относиться к ним все более критически.

Реальных технологических возможностей «улучшения биологии  человека» в первой половине ХХ века еще не было. Однако в конце ХХ–начале XXI ситуация изменилась. Современные достижения и перспективы научно-технологического развития вновь актуализировали  эту тематику.

Термины «трансгуманизм» и «постчеловек» уже широко применяются в философской и научно- популярной литературе. Уже сформировались в разных странах общества трансгуманистов. Они есть и в России. Сегодняшние проблемы социальной жизни и кризис цивилизации пытаются связать с идеями природного несовершенства человека. И на технологии генетического и кибернетического «усовершенствования»  возлагают очередные надежды на «светлое будущее». Так устроена техногенная  цивилизация, в которой мы живем. Начиная с эпохи Просвещения, идея технического прогресса тесно увязывается с идеалом лучшего будущего человечества. На эту тему уместно вспомнить известную шутку из Ильфа и Петрова: «Говорили: будет радио – будет счастье. Радио есть, а счастья нет».

Чтобы оценить возможные последствия и риски радикального  генетико-кибернетического изменения  человека, необходимо рассмотреть его не просто  как особый биологический организм, но  как более сложную,  исторически развивающуюся биосоциальную систему.

Программа комплексного изучения человека, обоснованная в работах И.Т. Фролова, обретает сегодня особую актуальность и новые ракурсы.

Человек как сложная саморазвивающаяся система

Проблема человеческого бытия всегда была центральной в философии. В рамках классической парадигмы она была четко сформулирована И.Кантом. Четыре основных вопроса философского познания: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться? Что есть человек? представлены Кантом как системно взаимосвязанные.

Три его великих труда «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения»  самим их создателем понимались как ответ на три первых вопроса. Полагалось, что из них будет следовать исчерпывающий ответ и на четвертый вопрос. И хотя отдельного труда на эту тему Кант не написал, он считал возможным такой ответ получить.

В принцип  все классические философские системы претендовали на окончательное решение этих кардинальных философских проблем. Но всегда возникала иная философская система, которая по-новому трактовала каждую проблему и оппонировала другим системам.

При переходе от классики к неклассике (в широком смысле) каждый из сформулированных Кантом вопросов стал восприниматься как проблема, которая ни на каком этапе развития философии не получает последнего, окончательного и абсолютно истинного решения. Эти вопросы предстают как вечные философские проблемы, и если допустить, что они будут на каком-либо этапе развития окончательно решены, то это означает, что философия на этом этапе прекращается.

Однако вечность проблемы не означает, что ее видение и понимание остается одним и тем же, что философия топчется на месте и в ней нет роста истинного знания. Напротив, с каждым новым этапом развития  возникает новое видение кардинальных философских проблем, их дифференциация, появление новых, ранее не сформулированных конкретных задач, решение которых дает прирост элементов истинного знания и переосмысление проблемного поля философии в целом.

Системная связь и целостность сформулированных Кантом кардинальных философских вопросов сохраняется и в неклассическом подходе, но  выступает здесь в новом ракурсе. Чтобы решать вопрос какова природа познания (что я могу знать?) необходимо, согласно неклассической парадигме осмыслить социальную обусловленность и историчность познания. А это осмысление уже требует хотя бы первичного, общего представления о том, что есть человек. Но тогда поставленные Кантом вопросы должны восприниматься по-новому. Они предстают как проблемное поле, определяющее философский познавательный цикл, который многократно повторяется в процессе развития философского знания Проблема «что есть человек?»  выступает  и как начальная и как завершающая стадия этого цикла. В начальной стадии она задает   некоторые общие контуры анализа природы познания, нравственных, политических и правовых проблем, эстетики, аксиологии, философии культуры. А затем эти исследования, их результаты вновь возвращают философию к вопросу «что есть человек?». Но этот вопрос уже рассматривается в новом свете, с учетом полученных знаний о природе познания, об обществе и его исторически развивающихся правовых и нравственных идеалах, о более глубоком понимании социально-деятельностной сущности человека. И цикл снова повторяется.

Понимание человека как самоизменяющейся сущности сегодня можно конкретизировать в трех главных аспектах. Первый из них касается рассмотрения человеческой телесности. Она не просто выступает как биологическое тело, сформировавшееся в ходе антропогенеза, но представляет собой двухкомпонентную систему, включающую биологическую составляющую плюс «неорганическое тело человека» (термин К. Маркса), т.е. все те многообразные фрагменты  искусственно созданной человеком предметной среды (второй природы), которые служат функциональным дополнением и усилением естественных органов человека.

Эволюция человеческой телесности предстает как переход от антропогенеза к социогенезу. В этом процессе неорганическое тело человека наследуется социально. При переходе от варварства к цивилизации оно предстает как «неорганическое тело цивилизации». Развитие этой компоненты человеческой телесности характеризуется ее системным усложнением. В техногенной  цивилизации это развитие поэтапно включает в организацию «неорганического тела» простые, затем сложные саморегулирующиеся и, наконец, на современном этапе техногенеза сложные саморазвивающиеся системы.

Второй аспект развивающейся сущности человека представлен системой его социальных связей и коммуникаций в малых и больших социальных группах.

Третий аспект – это сложная исторически развивающаяся система  надбиологических программ деятельности, поведения и общения, кодируемых в разных типах социокода и образующих человеческую культуру. Культурные социокоды надстраиваются над биологическими генетическими  кодами человека, накладывают на них  определенные ограничения, канализируя их проявления в жизнедеятельности людей.

Все три аспекта выражают три исторически развивающихся отношения человека к миру: к природе, к социальным связям  и институтам, к человеческому духу, включая акты индивидуального и общественного самосознания, т.е. отношения человека к своему собственному сознанию и сознанию других, в том числе и к духовному миру поколений, зафиксированному в кодах культуры в качестве социальной памяти и транслируемого в форме культурной традиции.

В социальной жизни, вне которой невозможно человеческое существование, эти три  основных отношения образуют три подсистемы общества: экономическую подсистему, ядром которой является производство материальных благ; подсистему социальных связей и отношений  людей (больших и малых социальных групп); культуру.

Каждая из этих подсистем лишь относительно автономна. Изменение в любой из них приводит к изменению остальных. Они всегда образуют в своих связях системное целое. Преобразуя в своей деятельности природные и социальные объекты, человек в этом процессе развивает свою сущность. И в каждом своем аспекте человеческая сущность предстает в качестве дуальной и противоречивой системы.

Во-первых, это противоречие касается связей между биологической составляющей человеческой телесности и  ее «неорганической» составляющей. Биологическое тело выступает результатом естественной эволюции, тогда как «неорганическое» тело человека является продуктом искусственно созданной самим человеком линии эволюции природы. В рамках космогенеза без человека она не возникает. Ее появление вне человеческой деятельности ничтожно мало, хотя и не противоречит законам природы. Но с формированием человека она становится реальностью. Дивергенция этих двух линий («естественной» и «искусственной», порожденной человеком)  приводит к экологическому кризису. Его преодоление означает выработку таких стратегий деятельности и  социального развития, в которых бы обеспечивалась коэволюция человека и окружающей  его природной среды (биосферы как целостного организма, в который включен человек и его «неорганическое тело»).

Во-вторых, в системе социальных отношений и коммуникаций человек предстает, с одной стороны, как индивид и автономная личность, а с другой – как элемент социальных систем, которые определяют его личностные качества. И вновь возникает проблемная ситуация согласования этих двух позиций: с одной стороны, автономии неповторимой индивидуальности личности, а с другой,  невозможности ее формирования вне социальных связей, вне ее обусловленности этими связями. Эта проблемная ситуация воспроизводится на каждом этапе трансформации малых и больших социальных групп. Для каждого человека в эпоху таких трансформаций она выступает как проблема идентичности.

Наконец, в-третьих можно зафиксировать оппозицию между  программами, представленными биокодом каждого индивида  и программами социокода, которые он усваивает в процессе обучения, воспитания и социализации. Можно констатировать, что кардинальные изменения в культуре каждый раз остро ставят проблемы социализации, воспитания и образования, актуализируют проблемы состыковки био и социокодов.

Чтобы оценить радикальные последствия и риски генетическо-кибернетического перекодирования человека с целью улучшения его возможностей, необходимо рассмотреть его не просто  как особый биологический организм, но  как сложную,  исторически развивающуюся биосоциальную систему.

Человеческая телесность – это не только то, что создано природой в процессе ее естественной эволюции. Это еще и система искусственных органов, фрагментов созданной человеком второй природы, которые выступают продолжением и дополнением биологического тела человекаОт простейших инструментов (молоток как железный кулак, лопата – железная рука) до сложных современных машин и механизмов, функционально продолжающих и дополняющих костно-мышечную систему человеческого тела, до микроскопов, телескопов, локаторов, современных  средств связи, компьютеров, усиливающих наши органы чувств и нервную систему –  везде мы имеем дело со второй, искусственно созданной компонентой человеческой телесности. О  возможностях человека нужно судить, принимая во внимание  двухкомпонентный системный характер его телесности. Относительно небольшая скорость обработки и передачи  информации нервной системой значительно увеличивается  в системе человек – компьютер.

Отмечу попутно, что наше мышление и наши образы мира тесно связаны с развитием этой двухкомпонентной системы нашей телесности. В XVII веке в эпоху технологического освоения простых механических систем говорили, что мир устроен как механические часы, их однажды Бог завел, а дальше все идет по законам механики. В XX веке создатель кибернетики Н. Винер предложил другой образ – мир устроен как саморегулирующийся автомат.

 Структура нашего сознания и наша культура была бы иной, если бы иной была система естественных и искусственных органов нашего тела. В свое время я предложил следующий мысленный эксперимент. Допустим, что разум возник в ходе эволюции особого вида существ, обладающих телепатическими способностями. Тогда их искусственными органами могли стать животные, психикой которых манипулировали бы мыслящие существа. Тип мышления у этих существ был бы непохожим на наш. В силу их телепатической связи друг с другом общее воспринималось бы ими как исходная реальность, а индивидуальное как абстракция.

Когда говорят о перспективах принципиально новых возможностей технологического совершенствования человеческого тела, то это тело следует рассматривать как двухкомпонентную, биосоциальную  систему. Но тогда такое совершенствование происходило на всем протяжении человеческой истории.

Развитие техники и  технологий, усложняя системную организацию неорганического тела цивилизации, переформатировало на каждом этапе технологической эволюции функции человека как субъекта деятельности. Причем во всех этих изменениях человек оставался универсальным мыслящим существом, которое способно обучаться различным видам деятельности и  не имеет в этом плане принципиальных ограничений в виде  генетических программ узкой специализации.

Провозглашаемые трансгуманистами идеи тотального улучшения биологического тела человека на словах открывают пути к еще большей степени человеческой универсальности. Но когда речь заходит о конкретизации этих идей,  то возникают проекты совсем иной направленности, акцентирующие генетическую специализацию людей будущего. Ставится, например задача создать идеального солдата путем генетической  инженерии и  усиления функций нервной системы за счет имплантации чипов. Показательно, что в США исследования в этом аспекте технологий изменения тела и мозга проводятся под контролем Министерства обороны, которое преследует цель в будущем получить решающее преимущество суперсолдат США  на поле сражений[6].

Обсуждаются идеи создания людей-киборгов, которые могли бы обеспечить эффективное производство  в условиях повышенного  риска для человека.Сегодня это потребовало бы больших затрат на организацию биологической защиты. Полагается, что в будущем возникновение генетически специализированных пост-людей устранит эти издержки и  сделает такого рода производства высоко прибыльными.

Но если будет реализована в широких масштабах тенденция генетического конструирования индивидов (пост-людей), ориентированных на выполнение определенных видов деятельности, то какой тип общества при этом возникнет?

Природа в процессе глобальной эволюции уже создавала такого рода квази-социальные сообщества (муравейник, пчелиный рой), где генетически предзаданы виды поведения отдельных особей (муравьи-солдаты, муравьи-собиратели, муравьи-няньки и т.п.). Эти сообщества сохраняются без изменения сотни тысяч и даже миллионы лет. Но они  не развиваются. Это – тупиковый путь эволюции.

Вообще следует учитывать, что обсуждение перспектив человека в русле трансгуманистических идей определено не только новыми возможностями конвергентных технологий, но и существующей системой ценностей современной цивилизации. Последние неявно включены в мейстрим экономического развития, функционирование потребительского общества и его культурную экспансию. Конкретные программы и  проекты будущего совершенствования человека во-многом определены исходными ценностно-целевыми структурами общества потребления.

В наше время профессиональный спорт превратился в особую сферу бизнеса, ориентированного на оказание развлекательных услуг и влияние на сознание огромной массы людей.  Неудивительно, что проекты улучшения биологических возможностей человека в этой области оцениваются как приоритетные.

Уже сегодня ведутся исследования, ставящие целью добиться, например, повышение уровня гемоглобина в крови как наследуемого признака. То, что сейчас карается у спортсменов как кровяной допинг, может превратиться в генетически сконструированное свойство организма (изготовление будущих олимпийских чемпионов). Вполне возможно, что этот проект будет  реализован, и на первых порах он будет стоить весьма дорого. Но развитие технологий может привести к их  удешевлению. И тогда откроются самые разнообразные  социальные  перспективы. Например, не исключено выращивание новых поколений людей с иным кислородным обменом, чем их предки. А дальше каким-нибудь политикам или экономистам придет в голову, что уже не нужно будет тратить  средства на охрану окружающей среды. Дешевле вырастить новое поколение людей, которые будут  жить при загрязнении  воздушной среды. Какие сверхприбыли могут  тогдаизвлекать  корпорации! Такого рода сюжет для фантастического рассказа вполне может стать реальностью.  Проекты создают люди, и очень часто благие намерения оборачиваются антиутопиями. 

Сегодня возможности генетического изменения человека сопрягаются с не менее опасными перспективами манипуляций с его психикой. Современные исследования мозга обнаруживают структуры, воздействия на которые могут порождать галлюцинации, вызывать отчетливые картины прошлого, которые переживаются как настоящие, изменять эмоциональные состояния человека и т.п.  И уже появились добровольцы, применяющие на практике методику многих экспериментов в этой области: например, в мозг вживляют десятки электродов, которые позволяют с помощью слабого электрического раздражения вызывать необычные психические состояния, устранятьсонливость, давать ощущение бодрости и т.п.  В  принципе, такого рода исследования открывают новые возможности в лечении психических заболеваний. Но, как всегда в истории человечества, в новых технологиях таятся и опасности их применения в тех или иных политических  целях. В данном случае это могут быть цели  политического контроля над психикой человека.

Риски всегда сопутствуют радикальным трансформациям человека как биосоциальной системы. Даже если ограничиться только биологическими аспектами, то системная целостность генетических факторов вовсе не гарантирует, что при перестройке какого-то одного гена, программирующего определенные свойства будущего организма, не произойдет искажение других свойств. Но есть еще и социальная составляющая человеческой жизнедеятельности. Нельзя упускать из виду, что человеческая культура глубинно связана с человеческой телесностью и первичным эмоциональным строем, который ею продиктован. Предположим, что известному персонажу из антиутопии Оруэлла «1984» удалось бы реализовать мрачный  план генетического изменения чувства половой любви. Для людей, у которых исчезла бы эта сфера эмоций, уже не имеет смысла ни Байрон, ни Шекспир, ни Пушкин, для них выпадут целые пласты человеческой культуры. Биологические  предпосылки – это не просто нейтральный фон социального бытия, это почва, на которой вырастала человеческая культура, и вне которой невозможны были бы состояния человеческой духовности.

Фундаментальный постулат трансгуманизма предполагает неизбежным кардинальное изменение биологического тела человека, переконструирование его вплоть до создания киборгообразного мыслящего существа, которое пропагандируется в качестве более высокой стадии мыслящего разума.

В этой связи явно или неявно пересматриваются фундаментальные ценности человеческого существования – сохранение человечества и биосферы как среды его обитания. Постулируется новая ценность – переход к постчеловеку, т.е. уже не человеку, поскольку коренным образом будет преобразовано его биологическое тело.

Если сценарий «постчеловека» будет реализован, то это будет уже не человеческое, а какое-то иное общество, и им будут управлять новые закономерности. Тогда выработанные человеческой культурой  формы регуляции (например, нравственные и правовые нормы) могут оказаться бесполезными и чуждыми. Кстати, В. Фукуяма, обсуждая возможность «постчеловеческого будущего», обратил внимание на то, что идея прав человека основана на принципе общей естественной природы людей. А если произойдет формирование принципиально нового вида Sapiens, который будет какое-то время соседствовать с Homosapiens, то идея прав человека утратит свое основание.

В отличие от трансгуманистов, я не воспринимаю позитивно-восторженно сценарий постчеловека. Я отношусь к нему скорее с изрядной долей негативизма и настороженности. Если игнорировать ситуации риска при генетических манипуляциях с биологической составляющей человеческой телесности, то скорее всего будут созданы условия не для совершенствования человека, а для новых кризисов и социальных катастроф.

Отсюда, конечно, не следует, что необходимо отказаться от научных программ и  технологических проектов, связанных с перспективами биологического совершенствования человека. Социальный контроль, социально-этическая экспертиза в этой области необходимы, но они не должны сводиться только к разрешениям и запретам. Даже если необходим мораторий из-за обнаружения больших рисков, то это не значит, что исследование закончено.

Риски должны быть не только зафиксированы, но и проанализированы. И не только в их ближайших, но и в отдаленных последствиях. А для этой цели должны быть подключены специалиста из различных областей знания, не только естественных и  технических, но и прежде всего из социально-гуманитарных наук. Есть такой принцип: если исследования и технологии могут дать позитивные результаты, важные для общества, но при этом обнаруживаются побочные социальные риски, то исследования прекращать нельзя. Нужно не сокращать, а увеличивать финансирование соответствующих исследовательских проектов, чтобы выяснить как и  каким способом можно устранить или минимизировать риски. Я думаю, что это одна из особенностей современной науки, осознающей необходимость комплексных междисциплинарных исследований для освоения сложных человекоразмерных систем.

Сегодня многие констатируют, что научно-технический прогресс не сопровождается  нравственным прогрессом. Но без науки нет будущего цивилизации, и оно связано с развитием как естественных и технических, так  и социально-гуманитарных наук.  Вместе с тем, только научно-технологическая революция, связанная с внедрением НБИК-технологий, не решит глобальных кризисных проблем, порожденных современной цивилизацией, а даже может обострить их.  Выход из кризисов должен быть сопряжен с духовной революцией, с поиском новых ценностных оснований цивилизационного развития, сохраняющих человечество.


[1]  Фролов И.Т. На пути к единой науке о человеке // «Природа», 1985, № 8.  Вторичная публикация в книге //Иван Тимофеевич Фролов. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. С.253.

[2] Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и системный синтез //Новое в синергетике Взгляд в третье тысячелетие. М. : Наука, 2002. С. 12-13;  Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика прошлого и будущего. М.: Наука, 1997. С. 52.

[3] См.: Фролов И.Т., Юдин Б.Г. Этика науки. Проблемы и дискуссии. И.: Политиздат, 1986. С. 327, 356; Агацци Э. Моральное измерение науки  и техники. М.: МФФ, 1998. С. 268-289; Степин В.С. Философская антропология и философия науки М.: Высшая школа, 1992. С. 186.

[4] См.:  10 технологий, которые изменят жизнь человека к 2100 г. //Человек, 2011, № 6. С.182.

[5] См. напр. Турчин В. и Джослин К. Кибернетический манифест //Глобальное будущее 2045. Конвергентные технологии (НБИКС) и трансгуманистическая эволюция. М.:МБА. С. 266-267; Дубровский Д.И. Природа человека, антропологический кризис и кибернетическое бессмертие //Глобальное будущее 2045. С. 246-249.

[6] Барышников П.Н. Типология бессмертия в теоретическом поле французского трансгуманизма //Глобальное будущее  2045. Конвергенция технологии (НБИКС) и трансгуманистическая эволюция. М., 2013. С. 209.

И.К.Лисеев

Философские основания формирования биотехнологий совершенствования человека (история и современность)

История попыток совершенствования человека восходит к временам раннего антропогенеза. Человек выступает как единственный вид живых организмов, который не приспосабливается к среде своего обитания, а приспосабливает и создает эту среду для себя, в своих интересах и целях. Это же относится и к его стремлению к самосовершенствованию, самопеределке не в соответствии с природными закономерностями, а по собственной инициативе.

Вид HomoSapiens – это единственный среди всех остальных видов живых существ – вид-преступник, ибо он преступил, проигнорировал основной закон развития жизни на Земле: закон адаптации, приспособления живых организмов к среде своего обитания, закон соответствия развивающейся живой системы условиям ее существования. Вместо этого в ходе исторического развития человек с нарастающей силой начал приспосабливать окружающую среду к своим потребностям и интересам.  «Человек как особая форма живого самостоятельно эволюционирует лишь в сознательном преобразовании своего окружения».[1]Более того, используя появляющиеся возможности, он начал переделывать и самого себя под свои замыслы и цели.

История попыток вторжения в природное существование человека, всевозможных трансформаций его тела, психики, сознания стара как мир. Она во многом еще ждет своих последовательных исследователей, которые должны развести фактологические реалии  и мифы, возникающие в ней.

В наше время, в век научно-технического прогресса неизмеримо возросли возможности воздействия на человека. Однако технологическая революция не привела к развенчанию мифов, напротив, она лишь увеличила их число.

Евгенические идеи как идеи усовершенствования рода человеческого, освобождения его от природных недостатков и ограниченностей прошли через века. Но именно с XXвека в евгенических проектах наблюдается тенденция построить эти проекта как бы на основе новейших достижений науки.

Фр.Гальтон, двоюродный брат Ч.Дарвина, один из основателей этого нового понимания евгеники автор самого термина «евгеника», введенного им в 1883 году говорил о трех последовательных этапах ее становления  и развития. На первом из них должно было состояться теоретическое обсуждение проблемы усовершенствования человека. На втором – разработка методов и форм, а также практическая реализация, намеченных теоретических проектов. Наконец, на третьем – осуществиться «всеобщее присвоение» евгенических идей совершенствования человека, осознание их тотальной необходимости и полезности для человечества[2].

Традиционно евгенические проекты подразделяли на позитивные и негативные. Позитивные евгенические мероприятия, должны были стимулировать и закреплять распространение полезных генотипов в человеческой популяции. Негативные – ставили многообразные барьеры на пути распространения вредных наследственных факторов.

В 1907 году в Лондоне было основано Общество евгенического просвещения. После 1910 года евгенические общества возникли в разных городах США. Первый международный конгресс евгеников был проведен в 1912 году в Лондоне. Подобные конгрессы — второй и третий состоялись в Нью-Йорке в 1921 и в 1932 гг.

Евгенические идеи в эти годы активно развивались и в Советском Союзе. В 1920 году по инициативе Н.К. Кольцова было создано Русское евгеническое общество, в 1921 году – Бюро по евгенике во главе с Ю.А.Филипченко. В работе этих организаций разрабатывались методы по ликвидации болезней, снижению вероятности появления потомства с наследственными отклонениями, улучшению породы людей. Эти исследования велись отечественными учеными в основном в рамках первого теоретического этапа становления евгеники. В США и Западных странах более активно стали переходить и ко второму этапу практической реализации евгенических проектов. Так, по свидетельству Джона Глэда, к 1931 году в 30 американских штатах были приняты законы о стерилизации[3]. За 1900-1935 гг в США было стерилизовано 30000 носителей «нежелательных» генов. Однако кульминация сознательного вмешательства в наследоственность человека наступила в Третьем рейхе фашистской Германии, где было стерилизовано 300000 подобных носителей[4].

Такие чудовищные преступные действия, обусловленные политико-идеологическими соображениями, предопределили судьбу евгенического исследовательского направления. Оно было отвергнуто обществом как несовместимое с представлениями о свободе личности, о демократических ценностях человека.

Однако проблемы, которые поднимались при попытках их анализа евгеническим путем, никуда не делись и продолжают ждать своего решения. В этой связи уместно вновь вернуться к вопросу о соотношении мифов и реальности в развиваемых евгенических проектах переделки человека. Как совершенно справедливо отмечает Ю.В.Хен, «…анализ евгенических концепций прошлого (включая классический период) показывает, что утопическая составляющая в них неоправданно велика… Таковым было не только представление о вырождении человека вследствие ослабления естественного отбора и о необходимости усовершенствования человеческого рода средствами науки, ставшее источником евгенического движения, но и святая вера в то, что наука может осуществить глобальные евгенические преобразования, являющиеся источником всех расово-гигиенических мероприятий начала XX века»[5].

К концу 70-х годов XX века, когда И.Т.Фролов стал главным редактором журнала «Вопросы философии», обсуждение нарастающего генетического неблагополучия в популяции человека стало особо актуальным и все эти проблемы были вынесены на страницы журнала. Так, в частности, большое внимание было обращено на методологический анализ современных разработок в медико-генетических исследованиях, инициированных Н.П.Бочковым и его коллегами, на социо-культурную эффективность медико-генетического консультирования и т.д. Эти, по сути дела, евгенические мероприятия не преследовали цели коренной переделки человека, но были направлены на поиск путей улучшения его здоровья, предохранения от возможных непродуманных последствий его деятельности. Правда, высказывались и более радикальные предложения, в частности в сфере медико-генетического консультирования, например предложение о введении во всех ЗАГСах должности медгенетика-консультанта, который  должен бы был предупреждать брачующиеся пары о возможности появления в их потомстве генетических отклонений и путях решения этой проблемы. Но эти, в общем то здравые предложения не нашли общественной поддержки и фактически были отвергнуты.

В те же годы в русле идей позитивной евгеники стали появляться новые  шокирующие предложения об усилении интеллектуальных возможностей человека. Речь  шла о клонировании гениев. В 1970 году по инициативе И.Т.Фролова журналом «Вопросы философии» и Институтом медицинской генетики АМН СССР был проведен первый в нашей стране Круглый стол по философским и социально-этическим проблемам генетики человека[6].

Открывая встречу, директор Института медицинской генетики АМН СССР Н.П.Бочков отметил, что среди успехов современной генетики особенно выделяются достижения в области генетики человека. Они касаются таких фундаментальных вопросов как определение генетической организации человека, иммуногенетики, полиморфизма человеческих популяций.

В настоящее время достигнуты большие успехи и в том разделе генетики человека, который называют медицинской генетикой. Это касается диагностики и лечения наследственных заболеваний. Однако цель медицинской генетики в широком плане – это профилактика наследственных болезней, т.е. в конечном счете не что иное как вмешательство в наследственность человека. И в этой связи Н.П.Бочков назвал целый ряд вопросов, требующих своего глубокого и всестороннего обсуждения. Среди них: на что должно быть направлено вмешательство в наследственность человека сегодня и в перспективе, возможно ли создание «генетической элиты», имеет ли врач моральное право во время медико-генетической консультации подсказать пациенту решение или он должен ограничиваться только просветительской работой и т.д.

Вряд ли может вызвать сомнение тот факт, утверждал Н.П.Бочков, что борьба за здоровую наследственность должна быть частью гигиены человека в широком смысле, а не сводиться только к устранению мутационных факторов или к снижению спонтанного мутационного процесса. Все это ведет к вопросу: как вести эту борьбу, чтобы не нанести вреда самому сокровенному в человеке – его наследственности. Что считать невежественным вмешательством в наследственность человека и что считать катастрофическим невмешательством в нее?

Все эти постановленные вопросы определили тональность и направление развернувшейся дискуссии. Особую остроту внесло выступление харьковского ученого А.А.Нейфаха, который показал возможность направленного клонирования заданных генотипов, открывающуюся в связи с разработкой в эмбриологии метода трансплантации ядер. Создается впечатление, утверждал ученый, что это прямой путь к возможности формирования «генетической элиты», когда появятся технологические возможности осуществления клонирования человека. Вся последующая дискуссия свелась по сути дела к обсуждению этой проблемы. Она раскрыла сложность, многозначность, нелинейность возникающих вопросов.

Были обсуждены самые разные биологические, технологические, философские, мировоззренческие, этические и правовые аспекты проблемы. Академик Н.П.Дубинин подчеркнул, что идея евгеников о необходимости улучшения человека в генетическом отношении, исходила из представления о том, что у человека прекратился природный естественный отбор и вредные мутации стали накапливаться. Однако, полагает ученый, человек уникален как биологический вид. Второго такого вида на Земле не существует. Это вид, который сам создает для себя среду своего обитания и в ней живет. В этих новых условиях он стал эволюционировать по другому, что проявилось в частности в резком снижении влияния естественного отбора как фактора эволюции в пользу нарастания роли факторов социальной эволюции. Поэтому необоснованная гипертрофия роли генетической программы в ущерб программе социальной ни к чему позитивному не приведет. Нужны ли будут человечеству несколько десятков стандартизованных по генотипу гениев, тогда как основой благотворного развития общества является его генетическое многообразие, дающее возможность на каждом историческом этапе выдвигаться тем талантам, которые наиболее востребованы здесь и сейчас.

Эти мысли поддержал психолог А.Н. Леонтьев, указав, что в то время как у животных главный фонд их поведения составляет биологически унаследованный опыт вида, то у человека таким главным фондом является биологически не наследственный видовой опыт, т.е. обобщенный опыт общественно-исторической практики, которым он овладевает прижизненно.

Генетик А.А. Малиновский призвал не абсолютизировать раньше высказанные положения, отметив, что существует большой объем данных, свидетельствующих о природно-наследственной передаче творческих задатков, талантов от поколения к поколению. Но часто сходство задатков, темпераментов и т.д. создает только иллюзию наследственной обусловленности. В формировании процесса социализации человека участвуют все составляющие его жизнедеятельности: и природные, и социальные, и личностные.

Наш выдающийся медицинский генетик В.П.Эфроимсон говорил о зарождении новой науки – геронтологической генетики, социальное значение которой огромно.

Каждый вид животных и растений, отметил он, имеет свой темп мутагенеза, приспособленный к среде его обитания. Если этот темп чрезмерно  возрастает, то вид вымирает под тяжестью мутаций. Если темп затормаживется, то вид вымирает из-за недостаточной пластичности. Человечество же резко изменило тип своего размножения и дальнейшего существования, тогда как мутационный процесс человека рассчитан на интенсивный отбор, который прекратился.

Следует ли из этого делать вывод, что нужно интенсифицировать естественный отбор у человека или прекратить борьбу с наследственными болезнями? Мутационный процесс, полагает В.П.Эфроимсон, идет с огромной интенсивностью. Мутагенез является одной из главных причин сегодняшних бедствий. И теперь, когда продолжительность жизни значительно увеличилась, на человека обрушивается весь фонд мутаций, реализующихся в пожилом возрасте: атеросклероз, гипертония, диабет и т.д. Что делать? Нужно раскрыть и купировать многие сотни и тысячи наследственных дефектов обмена, обрушивающихся на пожилых людей. И в этом – гуманистическая задача нарождающейся геронтологической генетики.

Да и для молодежи в этих условиях есть повод для размышления. Медик К.Н.Назаров, коснулся вопроса о том, имеет ли моральное право врач медико-генетической консультации давать рекомендации о возможности или невозможности деторождения. Ученый считает, что это не только право врача, но и его прямая обязанность. До тех пор, пока у врачей не будет реальной возможности исправлять патологический генотип, именно медико-генетические советы будут одной из наиболее действенных форм профилактики наследственной патологии у потомства. И это отнюдь не нарушение прав и свобод человека, а,  наоборот, информирование его о возможных последствиях для свободного осознанного принятия самостоятельного решения.

Профессиональный этик А.Ф.Шишкин применение достижений генетики в области медицины к человеку с гуманистическими целями также считает абсолютно нравственными.

Философ М.К.Мамардашвили, осмысливая состоявшуюся дискуссию, справедливо заметил, что вопрос о вмешательстве или невмешательстве в жизнь человека – вопрос чисто риторический. Мы непрерывно вмешиваемся и в жизнь ребенка, и в жизнь взрослого человека. Все это – универсалии сложившейся культуры, отягощенные многовековой традицией. При этом сомнение вызывает не генетическая сторона дела, а социальные допущения, вкравшиеся в генетику. И поэтому параллельно с развитием генетики требуется развитие социальных наук, наук о человеке. Ставя задачи совершенствования биологических возможностей человека, как бы исходят из генетики, а на самом деле – из плохой социологии. Ибо рядом с социально-биологическими механизмами действуют силы, которые можно назвать «механизмами сознания», «континуумом сознания». Что бы мы ни делали  с человеком, как бы мы его ни обучали в соответствии с его биологическими способностями, акт познавания есть самодеятельностный акт, его должен совершить сам индивид.

Несколько дней продолжалась эта дискуссия. О многих выступлениях здесь не удалось рассказать. Ее итог и выводы оказались очень значимыми. Несмотря на имевшиеся разногласия, участники были едины в одном: не все возможности науки, которые она дает на переднем крае своего развития, сразу должны претворяться в практику. Необходимо глубокое экспертное исследование как прямых, так и опосредованных итогов научного открытия, его тщательная, в том числе и социально-гуманитарная, экспертиза.

Об этом часто говорил И.Т.Фролов в своих встречах с естественниками. И  это не всегда им нравилось, ибо наводило на мысль об очередном «идеологическом» вмешательстве в чистое лоно науки. Но реалии современной жизни подтвердили правоту И.Т.Фролова. Прошли годы. Экстремальные направления евгеники повсеместно запрещены, медико-биологические возрождаются. Начиная с овечки Долли, клонирование животных и растений стало перспективной научной областью, сулящей большие возможности. Клонирование человека также запрещено как не соответствующее современному уровню развития науки и техники, идеалам и нормам современного демократического, гуманистического общества.

И несомненно на этот  процесс оказала влияние и проведенная дискуссия 1970 года и серии статей, вышедшие позже по ее итогам.

Но жизнь идет вперед. Появляются новые возможности техники. Стремительно развивается новый корпус конвергентных технологий. И вновь безоглядная вера в могущество техники и технологий дает о себе знать. Происходит откат от представлений о роли универсалий культуры, отказ от основополагающего цивилизационного значения идеи гуманизма в понимании глобального будущего человечества.

Идея гуманизма с эпохи Возрождения стала той фундаментальной основополагающей культурной ценностью, типом философского мировоззрения, который был ориентирован на человека, утверждал его свободу и достоинство. В обоснование такого пути развития человеческой цивилизации написаны сотни глубоких книг, всесторонне рассматривающих проблему. При этом казалось, что научно-технический прогресс, улучшающий и облегчающий жизнь человека, будет только способствовать укреплению и расширению ареала гуманистических представлений.

Правда, тревожные нотки зазвучали уже давно. «В настоящее время, — писал Н.И.Конрад, — человек подошел к овладению самыми сокровенными, самыми великими силами природы, и это поставило его перед острым вопросом – вопросом о себе самом. Кто он, человек, овладевающий силами природы? Есть ли  предел этих прав? А если есть, то каков он?»[7].

По мнению ученого, лишь расширительное применение идеи гуманизма, распространение ее не только на сферу человеческой жизни, но и на все науки о природе сможет принести положительные результаты. «Без этого наша власть над силами природы станет нашим проклятием: она выхолостит из человека его человеческое начало»[8].

Похоже, это грустное пророчество Н.И.Конрада начинает сбываться. С конца XX века сформировалось новое направление, анализирующее и прогнозирующее всевозможные практики радикальных преобразований человека. После ряда предварительных наименований (экстропизм и др.) оно закрепило за собой название «трансгуманизм»[9]. В Википедии трансгуманизм определяется как рациональное, основанное на осмыслении достижений и перспектив науки, мировоззрение, которое признает возможность и желательность фундаментальных изменений в положении человека с помощью передовых технологий с целью ликвидировать страдания, старение человека и смерть, и значительно усилить физические, умственные и психологические возможности человека[10].

Пожалуй, благие, но, одновременно, почти фантастические надежды и помыслы. Но что за этим стоит? Вполне естественно, что все более убыстряющийся современный научно-технический прогресс, новые возможности био-медицинского воздействия на человека ведут к решению многих ранее не разрешимых вопросов укрепления и сохранения здоровья людей и улучшению их психо-физиологических возможностей.

Но для трансгуманистов это только промежуточный этап. Они идут значительно дальше. «Трансгуманизм, — с гордостью пишет П.Н.Барышников, — явно вписан в сциентистскую и технофильскую парадигмы…, трансгуманисты заявляют о своих желаниях полной замены человеческого вида новым: киборгами. Именно поэтому трансгуманизм часто именуется постгуманизмом»[11].

Трансгуманисты, в частности В.Прайд, склонны рассматривать трансгуманизм как мировоззрение, согласно которому человек не является вершиной эволюции, но скорее – её началом[12].

Философским основанием для утверждения подобной позиции становится принцип универсального эволюционизма, рассматриваемый не как регулятивный методологический конструкт понимания бытия, а как конститутивный порождающий акт его становления. Концепция универсального эволюционизма, пишет В.М.Маслов, ведет к философской, мировоззренческой революции – атрибутом материи начинает утверждаться не движение, а развитие. «В концепции универсального эволюционизма постчеловеческое развитие получает мощную поддержку, поскольку переход от человека к постчеловеку выступает неким предполагаемым следующим прогрессивным прорывом так понимаемой универсальной, тотальной эволюции, развития, прогресса»[13].

То есть эволюционизм рассматривается как объективный природный процесс, осуществляющийся на всех уровнях бытия, независимо от воли человека.

И вот здесь придется остановиться поподробнее. Потому что именно в этом пункте сконцентрированы наши дальнейшие разногласия со всей концепцией трансгуманизма как очередным технократическим мифом, погружающим человека в сферу технико-экспериментальных  манипуляций и вырывающим его из всех остальных реалий его бытования.

Известно, что еще Иммануил Кант обратил внимание на необходимость разграничения двух типов принципов: конститутивных и регулятивных. Конститутивные принципы фиксируют значения предметности, эмпиричности, фактуальной содержательности. Регулятивные – определяют исходные методологические и онтологические ориентации и схемы, которым люди следуют в познании, деятельности, оценках, в своих научных исследованиях. Конститутивные принципы характеризуют фактическую реальность мира. Регулятивные задают направление философско-теоретической стратегии, воплощающейся в научно-исследовательских программах, деятельностных установках, аксиологических ценностных ориентирах.

С очень давних этапов антропосоциогенеза, с момента появления рефлексивного сознания человек начал осознавать окружающий мир и себя в нем. Стал искать различные способы подобного осознания. Вначале это были некоторые «познавательные модели» (термин А.П.Огурцова), которые являлись конкретными формами реализации идеалов того или иного периода культуры. Ведь объективная реальность никогда не может быть определена независимо от человеческой деятельности. Достаточно вспомнить конкретные познавательные модели разных эпох, дающие людям возможность ориентировки в мире. Познавательную модель «организма» для античности. Познавательную модель «книги» для средневековья. Познавательную модель «часов», «механизма» для Нового времени и т.д.

Затем при возникновении более сложных вариантов рефлексивности на смену «познавательным моделям» приходят «познавательные ориентации» как некоторые методологические регулятивные конструкты, ориентирующие развитие познания на том или ином историческом этапе.

Именно таким регулятивным методологическим конструктом на этапе развития идеи эволюции вширь и вглубь и стал эволюционизм. Преодолев рамки биологической науки, он трансформировался в эволюционистский способ мышления, обретая в широко утверждающейся ныне концепции глобального эволюционизма свое всеобщее значение. Его задача — предложить взгляд на весь мир с позиций эволюции, развития. Таким образом глобальный или универсальный (я не вижу различий) эволюционизм в таком понимании — это регулятивный познавательный принцип человека, зависимый от человека и подвластный ему.

Знатоки возразят: ну а как же тогда глобальный эволюционизм Пьера Тейяр де Шардена? Да, по-видимости он совсем другой, напоминает конститутивный принцип: преджизнь, жизнь, мысль, сверхжизнь, точка Омега. Но только по видимости. Ведь за всей этой эволюционной цепочкой стоит Бог-Христогенез. А у трансгуманистов эта закономерность перехода человека в постчеловека, жизни природной в жизнь кибернетическую кем определяется?

Чем же тогда обосновывается неизбежность и неотвратимость кардинальной трансформации будущего человека и человеческого общества, если универсальный эволюционизм не работает как конститутивный принцип? Это – технотворчество. А оно подвластно человеку, следовательно не неизбежно.

Впрочем и в стане трансгуманистов возникают сомнения относительно всеобщности такого будущего человечества. Обсуждая вопрос о возможности переноса человеческого сознания в кибернетическую систему и создании так называемого «кибернетического бессмертия», авторы «Кибернетического манифеста» Валентин Турчин и Клифф Джослин задают вопрос: следует ли ожидать, что все человечество объединится в единое сверхсущество.  Отвечая на него, они полагают: «надо ожидать, что только часть, вероятно небольшая, человечества образует сверхсущества, большинство же останется в состоянии «человеческого планктона»[14].

Опять возрождается старая евгеническая идея разделения человечества на рабов и господ.

О каком тут универсальном эволюционизме во всеобщем масштабе можно говорить! Зато какие светлые мечты вызывает такая перспектива.

«Кибернетическое бессмертие, пишет Д.И.Дубровский, — сверх задача сознательно управляемой эволюции человека, преодолевшего биологическую телесность, ставшего подлинным творцом своего будущего… Великая цель рождает великую энергию и силу духа. И поэтому этот суперпроект нужен не только научному, но и всему нашему обществу, вытесняющему из своего сознания близкую перспективу гибели, погрязшему в ненасытном потребительстве, меркантильных расчетах, оттеснившему на задворки души увядшие высокие идеи и помыслы, без которых мы видим вокруг себя и часто в себе жалкую недочеловечность»[15].

Вот, воистину, только на киборгов и надежда, если так оценивать будущее человечества! Они помогут.

При этом характерно, что в техногенно-техницистской идеологии трансгуманизма акцентируется только одно глобально-эволюционное направление кардинальной трансформации человечества. Ни о каких других направлениях, ни о фундаментальных универсалиях культуры, определяющих и изменяющих бытие человеческого существования речи вообще нет. Между тем в современной методологии разработан и представлен целый спектр взаимно скореллированных и взаимно дополняемых методологических регулятивов, в своем целостном взаимодействии определяющих как данность, так и перспективы глобального будущего человечества. Кроме методологического конструкта глобального эволюционизма, это – методологические регулятивы организации, системности, коэволюции, диатропики и т.д.

Только с учетом вклада всех этих подходов можно осознать и попытаться прогнозировать будущее.

Основная идеология трансгуманизма – это основополагающие ценности современной техногенной цивилизации. Однако научная литература ныне полна анализов ограниченностей и тупиков такого типа цивилизационного развития, критикой абсолютизации технократического мышления.

Да, трансгуманизм – это дитя, порождение техницистской техногенной цивилизации. Но как спрогнозировать будущее человечества с позиций становящейся новой системы постиндустриального общества?

Представляется, что необходимо оценить все предлагаемые трансчеловеческие преобразования  как очередную сциентистскую утопию. Техническая возможность чего-либо еще не есть ее реализация. Только через осознание значимости научно-технической новации для будущего человечества возможно ее применение. «Поэтому, когда мы пытаемся ответить на вопрос «Возможно ли постчеловеческое будущее?» — пишет В.А.Лекторский, — мы должны отдавать себе отчет, что речь идет не просто о том, что может либо наступить, либо нет, а о направлении сегодняшней человеческой деятельности, о тех проектах, которые разрабатываются и начинают осуществляться. Иными словами, речь идет о желательности или нежелательности использования современных технологий в определенных целях. То есть о таком будущем, на которое человек способен влиять: что-то не допустить, что-то нейтрализовать, что-то осуществить»[16].

С фаталистическими утопиями трансгуманизма можно и нужно бороться. Если с культурно-гуманитарных позиций показать невозможность включения всех этих преобразований в целостную систему «человек-общество-природа», в эволютивную цепь жизни и культуры, то можно изменить вектор ориентаций и ожиданий развития грядущего постиндустриального общества.

Главной определяющей силой для решения возникающих проблем, для понимания направлений развития современной цивилизации становится неразрывное единство естественных, технических и социогуманитарных исследований, комплексная экспертиза научно-технических проектов в их философской отрефлексированности и в их направленности на определение гуманистических (а не трансгуманистических) перспектив глобального будущего человечества.


[1]Торосян А.Ц. Открытия основной функции живого. М. 2005. С.266

[2]Galton Fr. Inquiries into human faculty and its development. London. 1883

[3]Джон Глэд. Будущая эволюция человека. Евгеника XXI века. М. 2005. с. 81

[4]Асланян М.М. Евгеника – прошлое и настоящее // Международная конференция  «Биология, гуманитарные науки и образование» М. МГУ. 1997. с. 41-48

[5] Хен Ю.В. Прошлое и будущее евгенической идеи // Евгеника в дискурсе глобальных проблем современности. М. 2005. с.36

[6]Лисеев И.К., Шаров А.Я. Генетика человека, ее философские и социально-этические проблемы // Вопросы философии, № 7, 8. 1970

[7]Конрад Н.И. Запад и Восток. М., 1972, с. 484

[8]Там же

[9]Маслов В.М. Высокие технологии и феномен постчеловеческого в современном обществе Н.-Новгород,. 2014

[10]http: iru.wikipedia/org) трансгуманизм

[11]П.Н.Барышников. Типология бессмертия в теоретическом поле французского трансгуманизма. Глобальное будущее 2015, М., 2013, с. 210

[12]В.Прайд Влияние интеллекта на эволюцию человека или Первая аксиома трансгуманизма //Ж. «Эволюция», 2005, № 2

[13]В.М.Маслов Высокие технологии феномен постчеловеческого в современном обществе. Н.-Новгрод, 2014, с. 23

[14] В.Турчин, К.Джослин Кибернетический манифест// Глобальное будущее 2045, М., 2013, с. 267

[15] Д.И.Дубровский Природа человека, антропологический кризис и кибернетическое бессмертие//Глобальное будущее 2045, М., 2013, с.248

[16]В.А.Лекторский Возможно ли постчеловеческое будущее// Человек и его будущее, М., 2012, с. 31-32

Ань Цинянь

(Китай)

Человек в глобальном мире и конфуцианское учение

         В сегодняшнем мире, быстро идущем по пути глобализации, человечество погружается в глубокий кризис, угрожающий самому его существованию. Это общеизвестная  суровая реальность. Знаменитый английский историк Тойнби считал, что «воплощенная в человеческой природе жадность использует имеющиеся  технические средства для получения оружия, существующая подобная тенденция, возможно, приведёт к тому, что человечество, поступая отвратительно и невежественно, уничтожит биосферу, что приведёт к полному исчезновению жизни»[1].

         Перед лицом подобной опасности Тойнби выдвинул идею о том, что человечество должно создать некое глобальное правительство, с тем чтобы обеспечить мир во всём мире и установить равновесие между человеком и природой. Каким образом создать глобальное правительство? Он писал, что «единство  мира – это путь к тому, чтобы избежать коллективного самоуничтожения человечества. В этом вопросе среди различных наций уже всесторонне подготовилась китайская нация, создавшая в течение двух тысяч лет неповторимый способ мышления»[2]. Он говорил в этой связи следующее: «В будущем единый мир будут представлять не государства Западной Европы и не западно-европеизированные государства, а Китай. Единое правительство Китая в течение двух тысяч лет, за исключением очень небольшого промежутка времени всегда было монолитным, объединявшим в политическом отношении несколько сот миллионов человек. В едином Китае сюзеренные  права в политическом отношении заключались в сохранении государства. Влияние культуры достигало самых отдалённых районов, поистине это было так называемое китайское царство … Боюсь, что можно сказать, что именно Китаю была уготована судьба   нести политическое единство и мир не только половине земного шара, но и всему миру»[3].

         Возникает вопрос – в состоянии ли Китай выполнять такую роль? Я считаю, что рассуждения Тойнби имеют под собой  основания. Когда Тойнби говорил о неповторимом способе мышления китайской нации, он имел в виду учение Конфуция и его последователей, т.е. Конфуцианство. То, что Конфуцианство действительно помогает единению человечества, связано с особенностями его теоретических положений. Сердцевиной Конфуцианства как и многих других учений, например, религий, является проблема человека. Однако, будучи теорией о человеке, Конфуцианство имеет следующие ясные особенности.

         Во-первых, его интересует не человек сам по себе, а отношения между людьми. Конфуций никогда не обсуждал вопросы о том, что такое человек, откуда он появился, его природу, его свободу и т.д. Его не интересовал абстрактный человек, оторванный от конкретных общественных отношений. Как, к примеру, христианство, которое говорит о сотворении Богом мужчины и женщины, а также о первородных грехах людей. Все его учение, включая центральное понятия – связано с гуманностью. «Гуманность» — означает любить человека. Гуманность в его понимании означает дружеские отношения между людьми. Его учение специально обсуждает вопрос об отношениях между людьми.

         Во-вторых, Конфуций никогда не говорил о том, что люди равны друг другу,  его интересовал не абстрактный человек, а человек, находящийся в определенных общественных отношениях. А мы знаем, что в реальной жизни один человек не может быть равен другому человеку. Возьмём, например, мужчину, он чей-то сын, чей-то муж, чей-то отец, чей-то брат, чей-то друг, подданный императора. Короче говоря, он выполняет роль многообразного действующего лица в сложных общественных отношениях. Общественные отношения как раз и определяют то обстоятельство, что человек, как правило, не равен тем людям, которые находятся вне его. Муж и жена, отец и сын, старший брат и младший брат, мужчина и женщина, знатный человек и простой человек, император и министр и т.п. не могут быть равными. По мнению Конфуция, человеческое общество подобно природе, в которой небо и земля не могут быть одинаковы, ибо небо всегда наверху, а земля всегда внизу, отношения между верхом и низом, невозможно изменить. Муж по своему положению выше жены, сын должен слушаться отца и подобное правило не подвержено изменениям. В западной культуре человек есть творение Бога, дети и внуки Адама и Евы, на них лежит первородный грех. Поэтому в принципе можно говорить о том, что они равны. Что касается Конфуция, то его интересовала лишь реальная жизнь реальных людей.

         Ученик Конфуция Цзы-лу спросил Конфуция о том, как установить связь с духами, на что Конфуций ответил так: «не научившись служить людям, можно ли служить духам»? То есть, пока не решишь дела, имеющие отношение к миру людей, зачем обсуждать вопросы, связанные с духами. Цзы-лу задал другой вопрос: осмелюсь спросить, что такое смерть? На это Конфуций ответил так: «не зная что такое жизнь, можно ли знать смерть». Конфуций уважал духов, но был далёк от них. В соответствии со своими представлениями о реальной жизни Конфуций не может, как западные люди, признать равенство между людьми. Напротив, исходя из своего взгляда на реального человека в общественных отношениях, он считал, что равенства между людьми не существует.

         В-третьих. Место людей в общественных отношениях не равно, однако между ними нет отношений конкуренции, а есть отношения сотрудничества. Взаимное сотрудничество людей, находящихся в неравных отношениях, создают многообразную гармоничную общественную жизнь подобно существующим в природе разнообразным гармоничным взаимоотношениям между мужским и женским началами, пятью первоэлементами, солнцем и луной, небесными светилами,  горами, реками и деревьями. Любой человек в любое время должен играть в обществе определенные роли, которые взаимодействуют между собой, при отсутствии одной из них взаимодействия не будет. Общество – это объёмная сеть, в которой каждый человек занимает определённое место: наверху находятся родители, чиновники, правители, а внизу – дети, младшие братья и сестры, а также другие люди, занимающие более низкое положение, а по бокам – друзья. Каждый человек в соответствии с занимаемым им местом хорошо играет свою роль, делает то, что он должен делать и тогда устанавливается гармония, стабильность. В случае, если в один день произойдёт «выход за пределы занимаемого  места», то порядок и гармония в обществе сразу же будут разрушены.

         Общественные отношения подобны верёвке, она закрепляет человека на определённом месте, конкретным выражением этих верёвок являются различные установления, Конфуций называл их ритуалом («ли»).  Только при соблюдении ритуала человек может занимать своё место, между людьми возникает дружба, а в обществе устанавливается гармония и стабильность. Конфуций называл это и «преодолением себя» и «возрождением ритуала», и возвращением человеколюбия в Поднебесной». Человеколюбие, т.е. взаимное дружелюбие, является наивысшим идеалом Конфуция;  ритуал – это определённые правила, которым должен подчиняться каждый человек во время решения своих отношений с другими людьми, стоящими выше, ниже его или по бокам, т.е. человеколюбие является гарантией и единственным   путём его осуществления. Идеи Конфуция учили людей, что не следуя ритуалу — нельзя смотреть, не следуя ритуалу — нельзя слушать, не следуя ритуалу — нельзя говорить, не следуя ритуалу — нельзя действовать, все действия должны соответствовать правилам, с тем чтобы  осуществлять гармонию и дружелюбие между людьми и тем самым обеспечить стабильность в обществе. В предлагаемом Конфуцием обществе между людьми нет равенства, одни из них занимают более высокое место, другие более низкое, одни более знатные, другие менее, однако между ними нет взаимной конкуренции, нет взаимной вражды. Предложенный им ритуал означает стремление урегулировать порядок отношений между людьми, но это не абстрактная «любовь к человечеству», а требования к людям, находящимся в неравном положении. Требования эти заключаются в том, чтобы обе стороны ограничивали свои желания и интересы  и соответствующим образом учитывали интересы другой стороны. Подобный учёт и забота об интересах  другой стороны  — есть проявление взаимного дружелюбия людей, т.е. человеколюбия, что позволяет предотвращать ситуацию, когда существующее в обществе неравенство могло бы привести к конфликтам между людьми. Тем самым обеспечивается сохранение в обществе гармонии и стабильности.  Взаимное ограничение  — есть обязанность каждой из двух сторон. Отношения отца и сына должны строиться следующим образом – «отец должен заботиться, а сын должен почитать», т.е. отец должен любить, а сын должен почитать. Если отец не заботиться о сыне, то сыну будет трудно почитать отца. Что касается правителя и подданного, то подданный должен быть предан правителю, а правитель должен поступать по отношению к нему в соответствии с ритуалом, т.е. если император при общении с министром не принимает во внимание его разумные интересы, министр не сможет всегда быть ему преданным. Если люди будут «ограничивать себя и возрождать ритуал», то хотя отношения между людьми неравны, однако это неравенство подвергается ограничениям, которые каждый человек принимает сознательно.

         Если каждый человек занимает предназначенное ему общественное положение, неравенство означает сотрудничество, а не конкуренцию и конфликт. Идеи Конфуция являлись воплощением тогдашних мировоззренческих установок в Китае. Согласно «Ицзину» пять первоэлементов – металл, дерево, вода, огонь, земля взаимно рождают и взаимно преодолевают друг друга, изменения инь и ян (женского и мужского начал) рождают все вещи, создают мир. Когда все вещи рождаются, они совместно создают живой организм. В случае единства человека и неба человеческое общество и природа следуют одинаковым законам.

         В-четвёртых. Чтобы достичь сознательного «преодоления себя и возрождения ритуала» Конфуций подчеркивал необходимость самосовершенствования человека. Он пропагандировал идеи, что «человек должен ежедневно трижды заниматься самоанализом, самосовершенствованием, у трех людей обязательно должен быть руководитель». Цель самосовершенствования состояла не в том, чтобы усовершенствовать индивидуальность человека, обогатить свои знания, ещё больше укрепить уверенность в себе и любовь к другим людям, а для того, чтобы «преодолеть себя и возродить ритуал», и для того, чтобы воспитать сознательное отношение к выполнению правил, корректирующих взаимоотношения между людьми, можно также сказать, что человек стал более несвободен. Во времена Сунской династии конфуцианцы выдвинули идею «сохранять законы Неба, подавлять желания человека», и тогда самосовершенствование человека стало средством подавления индивидуальности. Выдвинутые конфуцианством для интеллигенции идеалы «самосовершенствования, — «добиваться единства в семье,  управлять государством, умиротворять Поднебесную» означает, что через самосовершенствование следует не только добиваться сознательного исполнения правил, но чтобы и члены семьи, и в  обществе и в отношениях между государствами люди, следуя правилам, соблюдали гармонию и дружелюбие.

         Исходя из вышеприведенных особенностей, можно увидеть, что главный смысл конфуцианства состоял в том, чтобы в обществе, где существует неравенство между вышестоящими и нижестоящими, знатными и незнатными осуществлять гармонию и дружелюбие, методом достижения этого является сознательное выполнение каждым человеком общественных правил, а конкретный путь заключается в самосовершенствовании индивида, с тем чтобы он воспитал в себе качества самопреодоления, уважения к другим людям, сознательный подход к подчинению правилам.

         Необходимо сказать, что подобная теория действительно помогала сохранению в китайском обществе стабильности. Люди по своим природным и индивидуальным качествам в любое время не могут быть совершенно  равными, поэтому роли, которые они играют в обществе и соответственно занимаемые ими места непременно будут неодинаковыми, можно сказать, будет различие по положению – вверху или внизу, знатности и незнатности. Факты свидетельствуют о том, что вплоть до сегодняшнего дня в истории никогда не было общества, где бы люди были совершенно равны. Чтобы сохранить стабильность в обществе, где не существует равенства между людьми, необходимо, чтобы каждый человек принимал и  сознательно выполнял правила, хорошо играл роль, которую он должен играть в обществе и которая соответствует занимаемому им месту. Чтобы добиться этого, эффективным средством является самосовершенствование и ограничение своих инстинктов и желаний. Именно эти особенности позволили   конфуцианству в течение двух с лишним тысячелетий играть роль официальной идеологии. История Китая свидетельствует о том, что если следовать правилам, хорошо  выполнять принципы Конфуция, то противоречия в обществе не будут обостряться, и в нём будет сохраняться стабильность. Если же в один прекрасный день будут нарушены принципы учения Конфуция, произойдёт обострение противоречий в обществе, равновесие в обществе будет нарушено и в результате произойдёт революция. Благодаря той роли, которую играло Конфуцианство, в Китае в течение двух с лишним тысячелетий сохранялось единство и стабильность. И именно в силу этих особенностей  революционер Мао Цзэдун отрицал ценности Конфуцианства, но сегодня китайская Компартия возлагает на него большие надежды, ожидая, что Конфуцианство поможет осуществить в стране гармонию и стабильность.

         Исходя из вышеизложенного, можно считать оправданным то обстоятельство, что  Тойнби возлагал на Китай надежды, что с его помощью человечество сможет избежать коллективного самоубийства, поскольку в условиях, стимулируемых научно-технической революцией, человечество столкнулось с угрозами для своего совместного существования.  Единственный выход заключается в совместном управлении миром, однако между государствами существуют заметные различия в мощи и занимаемых ими местах. Насущная задача, стоящая сегодня перед человечеством, заключается в том, чтобы   в условиях существующего неравенства создать глобальный порядок гармонии и стабильности. Абсолютное большинство существующих в мире теорий строятся на предпосылке абсолютного равенства между людьми и государствами; на мой взгляд, на их основе очень трудно в обществе, где существует неравенство, осуществить гармонию и стабильность и тем самым выполнить эту задачу.

         Однако решить задачу будущего человеческой цивилизации гораздо сложнее, чем думал Тойнби:   у Конфуцианства нет для этого достаточно аргументов. Оно может помочь установлению гармонии и стабильности в будущем глобальном обществе, однако у него нет сил, чтобы самостоятельно взять на себя историческую миссию, о которой говорил Тойнби.

         Во-первых, общеизвестно, что глубинные причины кризиса, угрожающие существованию человечества в эпоху глобализации лежат не в обществе, а в самих людях, в глубинах человеческой души. Сам Тойнби говорил следующее: «Мы должны ограничить  свою жадность и самодовольство. При том, сегодня в результате прогресса техники человек совершенно перевернул свои отношения с природой. Боюсь, что эти два решающие недостатки человечества получили небывалое распространение. В последнее время в результате подчинения человечеством себе природы неизменно возросли    гордость    и зазнайство, одновременно возросли и силы распущенности и жадности.

Корень самодовольства современных людей связан с успехами в науке и технике. Хотя достижения науки и разрешили некоторые старые проблемы, однако заплаченная за них цена в свою очередь принесла много новых проблем. Хотя в так называемых развитых государствах с материальными продуктами стало богаче, однако произошло загрязнение окружающей среды, в обществе среди производителей возникла борьба за перераспределенные богатств.

         Сегодня результаты промышленной революции подтверждают, что хотя современный человек в сфере науки и техники обладает выдающимися способностями, однако он не в состоянии подчинить себе окружающую его природную среду, он не отличается в этом отношении от первобытного человека. Современный человек не может  подчинить себе окружающую среду, поскольку он не может ограничить себя. Ограничение самого себя – единственный способ избежать собственного поражения»[4].

Точка зрения Тойнби – правильная. Человеческая жадность есть глубинная причина угрозы существования человечества. В условиях отсутствия в революционных изменениях ценностных ориентаций продолжать двигаться по пути капиталистической промышленной цивилизацииозначает, что будет трудно избежать уничтожения человеческой цивилизации. Но, несомненно, что, опираясь только на урегулирование человеческих взаимоотношений с помощью конфуцианства, проблему также не решить.Для того, чтобы осуществить самоограничение необходимо  ограничить жадность  и самодовольство. Путь к этому лежит через самосовершенствование человека, но именно здесь проявляется ограниченность конфуцианства, Конфуций очень высоко ценил самосовершенствование, судя по его содержанию, в основном, оно не касалось ограничения жадности и самодовольства. В трактате «Луньюй» в главе Сюэ эр есть такая     фраза: «Цзэн-цзы сказал: «Я ежедневно проверяю себя в трех отношениях: преданно ли служу людям, искренен ли в отношениях с друзьями, повторяю ли заповеди учителя?» Из этой фразы видно, что самосовершенствование, о котором говорил Конфуций, означало всего лишь, что человек повышает свою способность решать взаимоотношения между людьми на основе ритуала. У Конфуция была идея единства «природы и человека», он выступал против чрезмерного увлечения материальными интересами, ибо это разрушает природу, он делал упор  на «долге» («и»), а не на интересах («ли»); он выступал за использование «ритуала»   («ли») и нравственных норм человеколюбия и долга («жэнь» и «и») для ограничения своих действий. Однако у него не хватает глубокого анализа человеческой души, подобные идеи он высказывает лишь опосредованно, говоря об ограничении  материальных желаний человека.

         Во-вторых, в качестве предпосылки у конфуцианства выступало подавление индивида, свободы, ценностного подхода. Его можно назвать теорией средних веков и поэтому оно не может быть   некритически воспринято в западных странах. И в Китае оно проявило свою реакционную сторону, противоположную тенденции исторического развития. Прежде чем сыграть свою роль Конфуцианство сегодня должно быть преобразовано на основе современной цивилизации. Идея последователя Конфуция сунского философа Чжу Си о том, что необходимо охранять «небесные принципы и подавлять человеческие желания» относилась к проблеме жадности (своекорыстия) и самодовольства человека, однако, если рассматривать его подход в целом, он означал  подавление человеческой индивидуальности, совершенно отвергая желания, уверенность человека в своих силах, субъективный фактор, а также стремление к свободе. Поэтому Конфуцианство вступает в противоречие с модернизацией и современной цивилизацией, и если его не преобразовать, оно не сможет быть воспринято современным человечеством.

         В этом отношении ценностный подход присущ русской философии. Анализ человеческой души, ограничение и   подавление зла, таящихся в глубинах человеческого разума является традицией русской философии. Начиная от Достоевского, Соловьёва, религиозно-идеалистической философии Серебряного века и вплоть до нового  гуманизма И.Фролова, теории техногенной цивилизации  В.Степина, «постчеловека» В.Лекторского, русские философы сделали глубокий анализ противоположности добра и зла в глубинах человеческой души, а также ограничения материальных желаний и подавления свободы научно-технической рациональностью. И не только это.  Важное отличие русской философии от Конфуцианства состоит в том, что она не противостоит модернизации и современной цивилизации. После усвоения лучших позитивных результатов современной западной цивилизации русская философия подвергла её глубокому критическому анализу, что имеет важное современное значение. Русская философия есть драгоценное, духовное богатство человечества.

         Я считаю, что осуществлённые, начиная с 70-х годов прошлого столетия группой советских учёных во главе с Иваном Тимофеевичем Фроловым, – исследования в области глобальных проблем,  имеют  чрезвычайно важное значение. Подвергнутые русскими философами критике во время Серебряного века и ещё ранее в Х1Х веке различные проблемы западной промышленной цивилизации не только продолжили существовать в ХХ веке, но стали ещё более серьёзными. Непосредственным следствием этой тенденции стала угроза существования человечества, о которой говорил Тойнби. Существование этих проблем и их ещё большая серьёзность делает очень значимой работу российских философов и ценность современной российской философии вообще. Человеческая цивилизация находится в кризисе. Многие дальновидные мыслители, например академик А.Гусейнов указывают, что сегодня человечество находится в новой «осевой эпохе», оно нуждается в новом направлении, а история нуждается в новой философии. Именно поэтому столь важны исследования глобальных проблем И.Т.Фроловым и его последователями. Во взглядах академика Фролова мы видим много общего с идеями Конфуция. Все усилия Конфуция были направлены на этизацию общественной жизни. Академик И.Т.Фролов настаивал на этизации научных исследований, он выдвинул идею нового мышления, утверждая, что интересы всего человечества выше национальных и классовых интересов; он подчеркивал, что для подлинного разрешения глобальных проблем и ликвидации угрозы существования человечества, необходимо заменить гуманизм западной промышленной цивилизации новым гуманизмом, а для этого необходимо,  прежде всего, осуществить демократизацию  общественной жизни. Необходимо с помощью этических принципов упорядочить отношения между людьми, человеком и природой. И.Т.Фролов сделал попытку вывести русскую философию из кабинетов и соединить её с политической практикой, научной практикой, производственной практикой человечества. Независимо от того, была ли эта попытка успешной или нет, она имела большое значение. Помимо всего другого, она помогла увидеть взгляд Конфуция и его последователей на соотношение знания и практики – знание и практику необходимо соединить, знание может найти воплощение только в практике.   

         Возникает вопрос – возможно ли разрешение кризиса существования, о котором говорил Тойнби при наличии конфуцианства и русской философии? Я отвечаю нет. Научно-техническая рациональность является краеугольным камнем западной промышленной цивилизации. Её чрезмерное использование, безусловно, является главной причиной угрозы для существования человечества. Однако можно утверждать, что опираясь только на пресечение зла, таящегося в сердцах людей и создания единого глобального общества недостаточно для подлинного разрешения этого кризиса. Здесь также должны сыграть свою роль научная рациональность и научные технологии. В современной системе управления также содержатся много ценных вещей, это значит, что западная культура, в которой нашли своё воплощение современные наука и технологии. и современное общество также могут сыграть незаменимую важную роль.

         Обобщая сказанное, я считаю, что конфуцианство действительно может сыграть важную роль в выходе человечества из кризиса, но мы не можем полностью возлагать на него эту задачу. Конфуцианство способно помочь строительству и гармоничной стабильности глобального общества; русская философия способна помочь преодолению господства над людьми недобрых желаний, таящихся в их сердцах; западная культура, современные наука и технологии, опыт управления обществом способны оказать поддержку в решении различных практических вопросов, связанных с экологией и ресурсами, а также управлением обществом. Именно в объединении этих трех идейных течений заключена надежда на избавление человечества от опасности для его существования.

                                                                                     Перевод  В.Г.Бурова


[1]См. А.Тойнби. Человечество и Мать-земля.

[2]Диалог А.Тойнби и японского ученого.

[3]См. А.Тойнби. Человечество и Мать-земля.

[4]См. А.Тойнби. Человечество и Мать-земля.

А.В. Козенко

Человек в Космосе.

Наш выдающийся отечественный философ академик Иван Тимофеевич Фролов более четверти века назад писал:

«Космизация человечества, выход его в будущем в бесконечные просторы Вселенной изменят во многом и наши представления о времени, которые, по-видимому, будут связаны с новым пониманием смысла человеческой жизни, ее длительности, смерти и бессмертия.

Это приведет к осознанию космического предназначения и ответственности человека и человечества, бессмертие которого также заключено в бессмертии его разума и гуманности.»[1]

Выход человека в космическое пространство, начавшийся еще во второй половине прошлого века, акцентирует внимание на весьма специальных аспектах проблемы совершенствования человека в свете новых технологий. Перед человеком встала задача адаптации к экстремальным условиям в новой среде обитания. Это и значительные кратковременные перегрузки и длительная невесомость, повышенная радиация, пребывание в замкнутом пространстве космического аппарата в одиночестве или среди небольшого коллектива людей постоянно на глазах друг у друга, что создает известные психологические трудности. Первоначально  требования к состоянию здоровья и адаптационным возможностям космонавтов были столь велики, что на эту роль отбирались лишь военные летчики истребители или испытатели. Постепенно с совершенствованием условий космического полета космонавтами могли становиться исследователи, конструкторы, медики и даже просто космические туристы. Но и сегодня они все проходят строгий отбор и специальную подготовку на Земле с имитацией перегрузок на центрифуге и невесомости в пикирующем самолете и т. д. Ряд проблем при околоземном орбитальном полете удается преодолеть. Так, например, губительный высокий уровень коротковолнового излучения удается снизить, осуществляя движение по орбите, лежащей ниже так называемых радиационных поясов Земли. но при планируемых полетах к другим планетам и даже к Луне это уже невозможно.

Однако уже сейчас два объекта Луна и Марс представляются наиболее подходящими для осуществления к ним космических полетов человека и организации на них поселений с автономным жизнеобеспечением. Можно поставить вопрос – зачем это делать? Во имя каких целей человечество должно тратить на это сотни миллиардов, если не триллионов долларов? В области изучения солнечной системы такой научной задачи , которая оправдала бы столь высокие затраты нет. Но они оправданы с футурологической точки зрения. Имеются неоспоримые свидетельства того, что космические катастрофы не раз обрушивались на планеты. Около 70 млн лет назад на Земле исчезли динозавры – все и одновременно. Причиной могло быть, и на то есть указания, столкновение нашей планеты с крупным астероидом или кометой. Подобная катастрофа, а имеется вероятность того, что она произойдет в будущем, приведет к гибели человечества. чтобы от этого застраховаться, надо иметь в Солнечной системе обитаемые базы с автономным жизнеобеспечением. Лучше всего иметь запасную планету, и наиболее подходящая для этого – Марс. Если в прошлом на нем была более плотная атмосфера и более теплый м влажный климат, то возможно в отдаленном будущем вернуть Марс в такое же состояние. За последние 100 лет антропогенные процессы на Земле привели к некоторым изменениям климата на планете, выразившемся в повышении средней температуры из-за усиления парникового эффекта, в свою очередь обусловленного повышением содержания в атмосфере углекислого газа и водяного пара.

Что касается других планет, то в научной литературе уже появился новый термин «terraforming» – искусственное преобразование планетных атмосфер с приближением по свойствам к земной. Есть надежда превартить Марс в еще одну обитаемую планету, что может спасти человечество в случае глобальной космической катастрофы на Земле.

Тем не менее условия на Луне или на Марсе всё же будут значительно отличаться от земных. Это повышенный фон излучения вследствие отсутствия собственного заметного магнитного поля и поэтому щита магнитосферы. Из-за меньшей массы планеты более слабая сила тяжести, и как следствие меньшее давление атмосферы.

Адаптация к таким неземным условиям с неизбежностью должна привести к изменениям в организме человека. Имеются примеры, когда проживание человека и на Земле в различных условиях приводило к формированию различных свойств. Именно такова природа расовых различий. Или еще один очень наглядный пример. Все мы помним фотографии первых покорителей Эвереста, где они стоят на вершине с альпинистским снаряжением и в кислородной маске, а рядом с ними без всякого снаряжения, но с их рюкзаками проводники шерпы. Их организм настолько адаптировался к условиям высокогорья, что они хорошо переносят и повышенную радиацию, и низкое давление, и пониженное содержание кислорода в воздухе. Такие же изменения произойдут в организме людей, которые будут колонизовать другие планеты.

Так, члены колонии на Марсе, где ускорение силы тяжести меньше, чем на Земле, будут испытывать меньшее напряжение от тяготения. Это приведет также к понижению парциального давления кислорода. В этих условиях естественный отбор окажется более  благоприятным для индивидуумов с более эффективной дыхательной системой и большей емкостью грудной клетки, легких и большим объемом обмениваемого при дыхании воздуха. Скорее всего произойдет увеличение роста, и телосложение станет более изящным. При меньших усилиях для преодоления силы тяжести люди с более сильным телосложением не будут иметь больших преимуществ, и количество мышечной массы может у них постепенно уменьшаться. На планете с меньшей силой тяжести будет менее высокая и менее плотная атмосфера и, если при этом у нее будет более слабое магнитное поле, чем у Земли, то уровень фоновой радиации будет больше, чем на Земле. Причины для этого две. Во-первых, вследствие менее интенсивной гравитационной дифференциации вещества в недрах планеты в период ее формирования доля тяжелых минералов, в том числе радиоактивных, в коре планеты будет больше. Во-вторых, при меньшей атмосферной защите от протонных вспышек на Солнце и космических лучей гораздо большее количество заряженных частиц может проникнуть к поверхности планеты. Такая ситуация может вести к ускорению мутаций в организме и, возможно, ускорению темпов эволюции.

Если предположить существование колонии людей на гипотетической более массивной планете, чем Земля, и, следовательно, с более высоким ускорением силы тяжести, что станет возможным в эпоху межзвездных перелетов, то это приведет к другим изменениям в человеке. У них обязательно должна возрасти сила мускулов, сократиться время реакции на внешние воздействия и увеличиться точность оценки движения окружающих объектов, ведь падение тел происходило бы с большим ускорением. Увеличилась бы также крепость внутреннего телосложения. На поверхности такой планеты случайное падение было бы более опасным, чем на Земле.

Через несколько поколений у наиболее приспособленных руки и ноги станут более короткими, телосложение более компактным, кости более тяжелыми и крепкими. Опыты, проведенные более полувека назад показали, например, что у цыплят, выращиваемых при большей силе тяжести, происходило  относительное увеличение размеров сердца и ног. Скорее всего, у колонистов будет и уменьшаться средний вес (масса тела) населения до некоторого оптимального уровня..

Даже каноны красоты человеческого тела могут изменяться. И, конечно, существенные изменения произойдут в психике людей. Сейчас трудно предполагать, какие это будут сдвиги. Но несомненно, жизнь в отрыве от земного человечества выработает свои нравственно-моральные нормы. Жизнь колонии будет регулироваться своими юридическими нормами. Но нет сомнения, что гуманистические идеалы будут имманентно присущи осваивающему Космос Человечеству.


[1]Фролов И.Т. Избранные труды. М. 2003. Т. 3. С. 625-626.